Гроб был сделан из тёмного дерева, его рукоятки тускло блестели, а сверху лежал американский флаг. Рядом стояла большая фотография Кайла, на которой он с улыбкой позировал в военной форме. Джастин терпеть не мог это счастливое выражение на лице брата – оно напоминало Джастину, что он никогда больше не услышит его смех и не увидит его широкую ухмылку.
Джастин даже не попрощался с Кайлом, когда тот отправлялся на войну. Они немного покидали мяч на дорожке перед домом в то утро. Сумки Кайла были уже собраны, и все ждали, когда приедут его друзья, чтобы отвезти Кайла в аэропорт. Родителям он сказал, что не позволяет провожать его, – все понимали, что такая поездка очень расстроит маму.
Джастин поерзал на месте. Деревянная скамья была неудобной, как и рубашка, ботинки и пиджак. Каждой клеточкой тела он чувствовал себя странно, неуютно – словно его вывернули наизнанку. С того самого дня, когда двое военных появились перед их дверью, он не мог избавиться от ощущения, что одежда жмёт ему, от непроходящей тошноты и боли в груди.
Если честно, то Джастин начал злиться на Кайла в тот день, когда брат отправился на войну. Он не мог понять, почему тот бросает семью, бросает его. После того как Кайл уехал, всё внимание отца обратилось на Джастина, который никогда ничего не делал правильно. Джастина, который хотел только играть на компьютере целыми днями. Джастина, который не желал служить в спецназе.
А теперь, когда стало ясно, что Кайл уже никогда не вернётся, отец будет беспрерывно приставать к нему, а мама – ещё больше волноваться за него.
Хор продолжал петь. Звуки пения отражались от высоких потолков, и Джастин позволил музыке заполнить его сознание в надежде, что это поможет избавиться от навязчивых мыслей.
Вдруг широкие двери церкви с грохотом распахнулись, пение оборвалось. Заскрипели старые скамьи – все стали оборачиваться, чтобы посмотреть, кто явился с опозданием. Джастин вытянул шею и увидел в дверном проёме фигуры мужчин. Их было четверо, одетых в военную форму. Один из солдат держал в руках поводок со знакомым Джастину чёрно-рыжим псом. Хотя раньше Джастин никогда не видел его вживую, он сразу же узнал чёрную морду и большие острые уши, которые наблюдал во время многочисленных сеансов видеосвязи с братом.
Это был Макс. Пёс оказался крупнее и лохматее, чем виделся на экране компьютера, довольно худой, но под шерстью перекатывались могучие мускулы. Как он сюда попал? Почему он не остался в Афганистане, чтобы работать с каким-то другим солдатом?
Макс стоял в дверях и нюхал воздух. Голова его ходила вверх-вниз, ошейник натягивался на шее. Пёс зашёл внутрь и понюхал пол. Джастину показалось, что он выглядит… озабоченным. Или просто озадаченным? Неожиданно Макс замер, тело его напряглось, глаза округлились. Джастин подумал, что он почуял знакомый запах. Макс рванулся вперёд, но мужчина, державший его на поводке, резко осадил его. Затем отдал псу команду, которую Джастин не расслышал. Макс же продолжал рваться вперёд, перебирая по полу передними лапами.
Один из солдат прошёл между скамьями к Джастину и его родителям.
– Прошу прощения за опоздание, мистер и миссис Уинкотт, – сказал он, наклонившись к скамье, – пришлось немного повозиться с Максом.
Джастин не поверил глазам, но мама улыбнулась. На её покрасневшем от слёз лице промелькнула искорка радости. Она посмотрела на Макса, а затем снова на военного.
