Бескрайний сибирский лес был разбит автотрассой на две части, каждое деревце одной части кланяется в пояс деревцам другой части, но по воле людей они уже никогда не сплетутся ветвями…
Молодой, но уже известный писатель Андрей Королёв усмехнулся. Не успел заехать в лес, как уж и лирические образы выстраиваются в голове. Это хорошо. За тем он и едет сюда – в глубинку, чтобы отдохнуть от шумной городской жизни, чтобы писать себе в удовольствие, не думая о деньгах и нарядах своей жены, которой всегда мало. И вообще – ни о чём не думать, кроме того, о чём пишет.
Задумавшись, он едва не проехал небольшой указатель на грунтовую дорогу, о котором ему сказали в районном центре. «Красный пахарь», да только пахарей в этом забытом богом уголке осталось 3 калеки с половиной.
– Как развалился колхоз, так и уехали все в город. Можете любой свободный дом занимать, – распиналась администратор районного центра, – там живут трое старичков, а летом съезжаются дачники.
Деревня произвела на него удручающее впечатление – заколоченные деревянные дома, когда-то добротные, а теперь почерневшие и страшные, горевавшие от обиды на хозяев, бросивших их на погибель.
Андрей ехал, оглядывая каждый дом. Ему – городскому жителю уже и самому не нравилась эта идея пожить в захудалой деревеньке, чтобы напитаться духом старины. Он писал исторический роман, материала было много, но жена Андрея своими капризами и требованиями не давала ему нормально работать.
Он проехал до конца деревни и, разочарованный, хотел было уже вернуться, но увидел высокий хорошо срубленный дом, стоявший особняком. Дом ему сразу понравился, похоже, он в здешних краях был самый старый, но и самый добротный, двухэтажный, с крыльцом, многочисленными постройками во дворе, а двор уходил в лес.
Обрадованный, Андрей вернулся на центральную улицу, где, он видел, сидели две старушки и один старичок.
– Здравствуйте, люди добрые! Хочу пожить у вас летом. Вот, выбрал дом на околице.
– Тама никто не живёт, дачники привидений боятся. Тама кулаки жили ещё до войны, их согнали, они ушли, а в дому никто жить не могёт. Привидения тама, – затараторила бойкая старушка.
– Да, сколь ни хотели там люди поселиться, а тут же съезжали, – подтвердила вторая.
– Ничего, испугаюсь привидений – съеду. А пока мне дом понравился. И лес рядом.
– Ить, и нам помогнёшь, када-никада, – обрадовался старичок.
Андрей быстро обустроился. Привёз из города бытовую технику, подвёл к дому электричество от местного трансформатора, загрузил холодильник едой и целую неделю творил. Писалось легко, всё уже давно созрело в голове, просилось наружу.
Ему нравилось утром выйти с чашкой кофе во двор, полюбоваться огромными соснами, приветливо помахивающими ветвями, нравилось в обед пройтись по опушке леса, который только что зазеленел так, что казалось, в мире нет других красок. Нравилось вечером покачаться в гамаке, который он развесил в уютном местечке, попыхивая трубкой и глядя на звёзды.
Однажды, вернувшись из лесу, он заметил, что его вещи на рабочем столе стоят не так. В холодильнике всё стояло целое, но не так, как он поставил. Чашка не на месте.
Андрей позвонил другу:
– Привет, как дела? Ты себе представить не можешь! Я за неделю написал столько, сколько дома не мог за 3 месяца! Да, в доме всё было нормально до вчерашнего вечера. Я в первый раз прогулялся вглубь леса. Прихожу – вещи переставлены. Нет, ничего не пропало. Уезжать? Нет, не собираюсь. Мне ещё никогда так не писалось. Я не верю в привидения. Ну, пока.
