Малые поэмы - страница 4
Чертоге мирно, тихо… Но туда
Придет, увы, гостей разнузданных орда.
День возблистал, и огласился сплетней.
О Ликий! О глупец! Чем незаметней
Дары судьбы заветные – тем краше;
К чему толпе глядеть на счастье наше?
Гурьба стекалась; каждый гость весьма
Дивился, не прикладывал ума —
Отколь сей дом? Всяк ведал с детских лет:
На этой улице просветов нет,
И негде строить. Чьим же был трудом
Высокий, царственный восставлен дом? —
Когда и как? Гадал бесплодно всяк о том.
А некто был задумчив и суров,
И медленно ступил под чудный кров.
Се Аполлоний. Вдруг смеется он —
Как будто к тайне, множество препон
Чинившей для рассудка, найден ключ,
Разгадка брезжит, мглу пронзает луч.
И юного, перешагнув порог,
Узрел питомца. «Твой обычай строг,
О Ликий, – старец рек. – Придя незваным,
Тебя стесняю: вижусь черным враном,
Непрошеным губителем веселья
Младым друзьям; но не могу отсель я
Уйти – а ты прости». Залившись краской,
Учителя со всяческою лаской
Во внутренние двери Ликий ввел:
Заслуженный болезнен был укол.
Был трапезный несметно зал богат:
Повсюду блеск, сиянье, аромат —
Близ каждой полированной панели
В курильнице сандал и мирра тлели;
Треножником священным возносима
Над пышными коврами, струйку дыма
Курильница подъемлет; пятьдесят
Курильниц – пятьдесят дымков летят
К высоким сводам; токи сих курений
Двоятся в зеркалах чредою повторений.
Столов двенадцать облых там на львиных
Вздымались лапах; там в сосудах винных
Играла влага; и златые, тяжки,
Теснились кубки, чары, блюда, чашки;
И яствами бы каждый стол возмог
Цереры трижды преисполнить рог.
И статуя средь каждого стола
Во славу божеству поставлена была.
При входе каждый гость вкушал прохладу
Набрякшей губки – добрую отраду:
Раб омывал гостям стопы и пясти,
А после – током благовонной масти
Влажнил власы; и юные пиряне
В порядке, установленном заране,
Рассаживались в трапезной, дивясь,
Откуда роскошь здесь подобная взялась.
И тихо льется музыка, и тих
Звук эллинских речей – певучесть их
И плавность уху явственны сполна,
Когда едва лишь хлынет ток вина;
Но первый ток взбурлил потоком вскоре.
Всё громче ноты: в громком разговоре
Напевы глохнут. Мнится: блеск, уют,
Убранства, брашна – проще предстают;
На Ламию глядят уж наравне
С прелестными рабынями – зане
Вино уже свое свершило дело,
И человечье с каждого слетело
Обличье… О теки, вино, теки,
И мыслить понуждай рассудку вопреки!
И вскоре Вакх в лихой взошел зенит:
Пылают лица, в головах звенит.
Гирлянды вносят, в коих явлен всяк
Побег лесной, и всяк долинный злак;
Златые ими полнятся плетенки,
Что ивяным подобны – столь же тонки, —
До гнутых ручек; их несут гостям,
Чтоб всяк себе чело возмог украсить сам.
Вот Ламия, вот Ликий, вот мудрец —
Какой кому из них дадим венец?
Пристоен деве, не весьма счастливой,
Змеёвник, что с плакучей свился ивой;
А юноше – из Вакховой лозы
Венок, дабы в преддверии грозы
Он забытье вкусил; но с кипарисом
Пускай сплетутся тернии на лысом
Ученом темени! Любое диво
От философии бежит пугливо!
Вот радугу в лазури зиждет Бог —
Но семь волшебных красок в каталог
Внесли, и волшебство сожгли дотла.
Философ свяжет ангелу крыла,
Определит размер чудес, и вес,
Очистит от видений грот и лес,
Погубит радугу – всё так же, как
Понудил кануть Ламию во мрак.
Сидевший рядом Ликий, горд и рад,
К невесте приковал надолго взгляд;
Но вот, опомнясь, кубок он берет,
И спешно устремляет взор вперед,
Через пространный стол, дабы вознесть
Фиал вина во здравие и в честь
Похожие книги
Изначально задуманные как огромные поэтические работы, «Гиперион», «Падение Гипериона» и «Колпак с бубенцами» оказались последними, незавершенными эпическими произведениями Джона Китса (1795–1821) и остаются среди его малых поэм, к числу которых относится и «Ламия», опубликованная в 1820 году.Поэма «Колпак с бубенцами» на русский язык переведена впервые.
Маснави-йи ма'нави – суфийская поэма, созданная основателем суфийского братства Маулавийа шайхом Джалал ад-дином Руми, – по праву входит в число шедевров мировой литературы. Едва ли в поэзии за все время ее существования найдется что-либо подобное, другой такой художественный текст, в котором бы в огромном объеме, но органично и естественно присутствовали цитаты из священных писаний – так, как это сделал шайх Руми, включивший в свою поэму во множ
Впервые на русском языке выходит один из наиболее значимых памятников немецкоязычной литературы – «Волшебный рог мальчика» – сборник народных песен, записанных виднейшими представителями немецкого романтизма Ахимом фон Арнимом и Клеменсом Брентано. В него вошли 723 песни, исполнявшихся на протяжении нескольких столетий. Сборник оказал существенное влияние на многих авторов XIX и XX вв. Гёте писал: «Книжечка эта по праву должна находиться в каждом
«Он приходил, зачаровывал, и наступало счастье» – так вспоминал Пабло Неруда о самом знаменитом поэте Испании Федерико Гарсиа Лорке. Его легкокрылая поэзия казалась бесконечно далекой от сумбуров и катастроф двадцатого столетия. Даже в поздних сюрреалистичных стихах Лорка представал как бы жителем другой планеты. Однако в его благозвучных сказочных песнях подспудно звучали печальные голоса современности, к которым автор не мог оставаться равнодуш
Три светоча китайской поэзии, три гения эпохи Тан в переводах Александра Гитовича, поэта, талантом которого бессмертные стихи стали частью и русской культуры.Свободолюбивый бродяга и воин Ли Бо (701–762), умудренный лишениями Ду Фу (712–770), утонченный аристократ и художник Ван Вэй (699–759) – они были современниками, и друзьями, и участниками самой масштабной гражданской войны, сотрясавшей Китай. Их стихи удивительно созвучны любым временам, по
Душа человека спит Сном Разума. А вот что выйдет из этого? Польза или сон Разума рождает Чудовищ? Как тогда назвать человека, носителя пусть и родственного, но все же генома Другого человека? Императора драконов и людей… Видать, Мирозданию опять понадобился Бессмертный Рекрут? И что ждет после его пробуждения само Мироздание? А его законы Мести? Пришла пора вспомнить ВСЕЙ Галактике, что Тень Разрушителя Миров вновь на горизонте событий Этого изме
Страшнее одиночества оказалась Пустота. Пустота везде, повсюду, внутри, снаружи. В одну секунду все важное растворилось, оставив ее в невесомости, в великом Ничто.Люся переживает болезненный разрыв с любимым мужчиной. Отношения предсказуемо зашли в тупик – избранник женат и его все устраивает. Девушка понимает, пришла пора перемен. Только вырваться из плена Пустоты не так-то просто. Казалось бы, сделай следующий шаг и лети, но даже птице Феникс д