Владельцем. И это правда. Я принадлежу ему. Не по какому-то там постановлению или закону. По зову в моей голове и сердце. Кот сначала пытался выяснить причины, а потом тактично перестал.
Да, наверное, это какое-то психическое отклонение. Ведь по сути, это не нормально. Но у меня в крови потребность принадлежать кому-то. Это как миньоны, у которых была потребность найти себе злодея и служить ему.
Она возникла относительно недавно, но, появившись, стала просто-таки навязчивой идеей. Навязчивой настолько, что оставаться сама по себе я больше не могла. До физической боли. Потребность в хозяине, который говорит, что делать, выражена в настолько страстном желании подчиняться, что мне дискомфортно, когда я остаюсь сама по себе. И я страшно рада, что встретила именно Кирилла. Потому что мое желание подчинения – это не стремление быть униженной. Я не мазохистка. Когда я по дурости пошла за советом не к психологу, а к гадалке, которую мне рекомендовали, она конкретно сказала, кому я должна принадлежать. Говорят, она никогда не ошибалась, но теперь я понимаю, что все было просто подстроено. Я пока не выяснила, кто меня подставил, но выясню обязательно. В том плане, что почему именно тот мужчина? Гадалка описала мне его исчерпывающе точно, вплоть до ФИО. Может, я бы и утолила свою жажду подчинения. Но где гарантия, что он оказался бы таким, как Кирилл? Может быть он был бы тираном? Или садистом? А мой тату-мастер властвует надо мной ласково и нежно.
И все же я пока не хочу быть с ним постоянно. Наши редкие встречи пока утоляют мою жажду подчиняться. И я пока не привыкла настолько, чтобы быть рядом неотлучно. Поэтому, несмотря на все его уговоры, чаще всего я ночую дома. Но не всегда. Потому что у него просто какая-то запредельная озабоченность мной. Он постоянно хочет секса. И постоянно меня к нему склоняет. И мне это, похоже, начинает нравиться. Я теперь хочу попробовать всего с моим владельцем. Моим огромным, для кого-то, наверное, страшным, а для меня – милым владельцем.
Иногда он умудряется проснуться раньше меня. Тогда я просыпаюсь от нежных поцелуев в плечо. Открываю глаза и жмурясь, как кошка - благо со спины он не видит – с трепетом жду пока он, стараясь не разбудить меня сразу, осторожно убирает мои волосы в сторону, и тогда я чувствую прикосновение его губ к шее. Оно легкое, словно бабочка, но мурашки от него галопом разбегаются по спине и плечам. Грудь и соски сразу становятся готовы поспорить по твердости с бронзовыми бюстами в музее. Такие легкие прикосновения – то, что я люблю больше всего.
Кирилл целует от линии волос и вдоль плеча, нежно касаясь кожи языком в месте поцелуя, а я лежу, прикидываясь спящей, и млею от удовольствия. Потом он всегда начинает меня гладить. Не может удержаться, и это так приятно осознавать. Ладонь легко скользит по руке, потом сползает на лопатку и дальше вниз по позвоночнику. Ему очень нравится моя спина. «Чудесная спинка», вот его собственное выражение. Он вообще постоянно превозносит части моего тела. И это звучит, как музыка для моих ушей. Чудесная спинка, идеальная попка, божественная киска, умопомрачительные глазки. «Моя миниатюрная богиня», «Моя прекрасная собственность». После того, как всю школу меня называли «недочеловек», «получеловек» или «полуДашка», а потом даже на работе просто: «эта маленькая», это по-настоящему восхитительно. И в те моменты, когда Кирилл неосознанно применяет уменьшительно-ласкательные варианты, вроде «дай свою ручку» и «подними ножки», меня это нисколечки не задевает, а в исполнении груды татуированных мышц звучит даже умилительно.
