Однако говорить с мужем желательно было с глазу на глаз. Насколько это вообще возможно во дворце, состоящем из полностью просматривающихся пространств и полностью звукопроницаемых перегородок. Расхожее выражение «у стен есть уши» здесь обретало конкретный смысл, более того, у здешних стен были еще и глаза.
Поэтому Саша послала придворных дам узнать о здоровье драгоценной наложницы мужа. Естественно, император был у своей любимой наложницы, вокруг которой суетились лекари. Придворных дам императрицы отослали ни с чем.
Это был нехороший знак.
Пришлось выждать. Наконец пришли сведения, что наложнице Джиао стало лучше, опасность миновала. А когда ее служанки донесли, что император Гуауэй в кабинете, она все-таки отправилась туда.
Каждый выход императрицы всегда целое событие. Ее сопровождает процессия служанок и евнухов. Это раздражало до крайности, а сейчас особенно. Саша нервничала. Как отразится на Лоан представление, которое устроила наложница в саду, неизвестно.
– Он же не прикажет казнить Лоан и ребенка из-за этого? – спросила Бэя, шедшего рядом.
Страж качнул головой: «Нет. Время еще не пришло».
Потом внезапно развернулся к ней всем корпусом, как-то странно глянул на нее и начал: «Госпожа…»
– Что? – Саша даже замерла на мгновение.
Мужчина застыл, сжимая свое оружие.
«Ничего, – добавил: – Тебе стоит прибавить шаг. На тебя смотрят»
Как трудно вот так блуждать в темноте! Были бы хоть какие-то подсказки!
– Скажи хотя бы, что еще Лоан ждет! – не выдержала она.
Страж неожиданно запнулся.
«Я… не могу. Только ты выбираешь путь», – сказал с горечью и отвел взгляд, совсем как человек.
Потом выпрямил, расправил плечи и проговорил уже другим тоном:
– Император один в кабинете. Момент подходящий. Мы почти пришли.
***
Честно говоря. Когда входила в этот огромный, помпезный и плохо протопленный кабинет, холодок неприятного предчувствия сворачивался где-то под ребрами. Но Саша надеялась на конструктивный разговор.
В конце концов, Лоан его законная супруга и мать единственного наследника. Ее семья сыграла не последнюю роль в том, что из всех принцев именно Гаууэй получил трон.
Она зашла и склонилась, как того требовал этикет:
– Приветствую ваше величество.
Ее муж… Муж Лоан сидел за столом, при виде ее недовольно взглянул из-под бровей. На ее приветствие только брезгливо скривил губы.
– Не ожидал от тебя такой подлости.
– О чем вы, муж мой? – Саша постаралась сохранить достоинство.
– О том, что я просил позаботиться о моей наложнице. А вместо этого ты хотела отравить ее.
Он резко подался вперед.
– Я ничего этого не делала.
– Отрицать бессмысленно, – Гуауэй встал из-за стола и направился к ней. – Яд, которым была отравлена Джиао, нашли в вещах твоей служанки.
– Я ничего не знала об этом. Надо немедленно допросить служанку и выяснить, кто ей его дал.
– Хорошее решение, – кивнул он. – Особенно если учесть, что эта служанка мертва. Ты распорядилась убить ее.
– Я не отдавала такого распоряжения, – Саша хорошо помнила, что именно приказала страже.
Найти виновного – не значит убить. Кто-то подставляет ее и подставляет постоянно. На каждом шагу.
