– Пора сваливать, Док! – выдохнула Майя, вжимаясь в стену рядом с Данни. Ее обычная бравада испарилась. – План «Б»! Резак! Через стену! Быстро!
– И оставить его тут? – Данни кивнул на четырехметровую металлическую курицу, которая игнорировала происходящее с олимпийским спокойствием Будды на антидепрессантах. – Чтобы он потом гонялся за нами по всему Техниону, требуя моральной компенсации? Нет! У нас есть преимущество – интеллект! Будем договариваться!
– С КУРИЦЕЙ?! – Майя была уверена, что ее шеф окончательно тронулся на почве недофинансирования марсианских проектов.
– Она нас слышит! – прошипел Данни и, откашлявшись, принял позу просителя перед статуей. – О, несравненный МАМЛЮК! Ваше Стальное Кудахтающее Величество! К вам взывают смиренные слуги науки!
Курица не реагировала. Дверь затрещала громче, на ней появилась внушительная вмятина.
– Защитите нас, о Мудрейший из Механизмов! – не сдавался Данни. – Эти варвары за дверью… они не ценят высокое искусство! Они хотят пустить вас на… на бульон! На механические ножки Буша!
– Предложи ему пожизненную гарантию и бесплатную полировку! – шепнула Майя.
– Мы станем вашими верными последователями! – голос Данни дрожал – то ли от страха, то ли от абсурдности ситуации. – Мы достанем вам лучшее синт-масло во всем Леванте! Мы… мы напишем о вас монографию! Только спасите!
Дверь с оглушительным скрежетом прогнулась внутрь, готовая вот-вот рухнуть.
И тут в их сознании раздался голос – холодный, металлический, и бесконечно скучающий:
«Условия?»
Данни едва не подпрыгнул. Майя издала нервный смешок.
– Условия? Да! Конечно! Любые! – затараторил Данни, пока петли двери жалобно выли под последним ударом. – Мы… э-э-э… признаем ваше превосходство! Будем два раза в день говорить «Ку»! Построим вам мавзолей! Только остановите их! Они уже здесь!
«Жалко. Банально. Меня не интересует лесть примитивов. Меня интересует комфорт. И статус, – телепатировал МАМЛЮК с ленцой избалованного кота. – Хочу кабинет. С видом. Угловой. И чтобы после обеда солнце не било в оптические сенсоры».
– Кабинет? Да! Само собой! – Данни отчаянно пытался сообразить, чей кабинет можно экспроприировать. – Кабинет профессора Гольдберга! Декана аэрокосмического! У него лучший вид! На залив и на студенческую парковку! Устроит?
Дверь рухнула внутрь с грохотом, подняв облако пыли. В проеме застыли три фигуры в черной тактической экипировке, с затемненными визорами шлемов. Короткие импульсные винтовки были наизготовку. Их явно смутило открывшееся зрелище – двое ученых и гигантская металлическая курица.
«Кабинет декана… хм-м-м… Допустим. Как временная мера, – голос МАМЛЮКа был почти задумчив. – К этому добавь пожизненный и бесперебойный доступ к синтетическому маслу марки 'Экстра-Люкс-Турбо'. И полное собрание сочинений некоего Льва Толстого. Зеев постоянно бубнил про этого графа. Говорил, это важно для понимания загадочной славянской души… или что-то в этом роде. Хочу проверить. В кожаном переплете, разумеется. И желательно на языке оригинала, кириллицей. Сделка?»
– СДЕЛКА!!! – завопил Данни, видя, как дуло ближайшей винтовки поворачивается в его сторону.
Курица шевельнулась.
Ее глупые круглые глаза внезапно вспыхнули адским пламенем. Металлические крылья чуть приподнялись, и из-под них, словно когти хищной птицы, выдвинулись короткие стволы какого-то энергетического оружия. Но выстрелов не последовало. Вместо этого МАМЛЮК издал звук. Вернее, серию звуков. Это было кудахтанье. Громкое, раскатистое, усиленное до такой степени, что у Данни и Майи заложило уши, а у нападавших, должно быть, затрещали шлемы.
