– Ага, как Канделаки.
– Да уж точно не Тернер, – женщина усмехнулась и стала наливать чай. – Меня называй Вера. И никаких «Афанасьевна», иначе подружки ржать будут. Мы с ними в последнее время молодимся изо всех сил. Вечером, кстати, познакомишься. А пока отдохнуть с дороги тебе надо.
Около семи вечера Аля, протирая глаза, вышла в гостиную. За столом помимо хозяйки сидели две незнакомые женщины, одна из которых делала Вере маникюр.
– А вот и моя компаньонка, – Вера помахала девушке свободной рукой. – Знакомьтесь, Аля.
Гостьи обменялись приветственными кивками.
– Это Соня, – Вера указала на маникюршу. – Но мы называем ее Мармеладова.
– В смысле? – Аля сделала большие глаза. —Мармеладова, она же…
– Проститутка? – засмеялась Соня. – Да знаю я. Но мне очень нравится, как звучит.
– А вот Сима, – Вера показала на щупленькую женщину, сидящую справа.
– Гулливер?
– Какой Гулливер? – удивленно переспросила Сима.
– Ну, в «Интердевочке» проститутка была Сима-Гулливер. Или вы все-таки не по этому принципу себе прозвища придумываете? – смутилась Аля.
Женщины захохотали.
– Садись уже, Интердевочка, – вытирая слезы от смеха сказала Вера. – Чайник только вскипел. Маникюр не желаешь новогодний? Соня, как только на пенсию вышла, сразу курсы крутые закончила. У нее весь наш район обслуживается.
– А я подумала, что это ваша основная профессия, – обратилась к Соне девушка. – Обычно пенсионерки таким не занимаются.
– По специальности-то я проектировщик. Но вот, жизнь заставила. Сима сертификат нутрициолога год назад получила. Мы всем подъездом теперь по ее методе питаемся. Это Вере у нас хорошо. Она математикой своей всю жизнь репетиторствует, гениев выращивает. Ей не пришлось, как нам, квалификацию менять.
– А ты, Аля, кем работаешь? – помешивая ложечкой в кружке бесцветную густую массу спросила Сима.
– Учителем истории. Я еще в детстве узнала, что в один день с историком Бережковым родилась, и сразу поняла, что это судьба. У нас с ним 24 июня день рождения.
– Хорошо, что не с Энштейном. А то б тебе пришлось атомную бомбу в сарае собирать, – хихикнула Соня. – Ну, а к нам по какому поводу пожаловала? Пронестись по городу музейным галопом?
– Нет, девочки, – Вера засунула под лампу накрашенную руку. – Аля планирует найти в Питере высокодуховного спутника жизни. Причем срочно.
– А она забавная, – Сима выпила залпом содержимое кружки и поморщилась. – Деточка, вы мыслите стереотипами. Любовь к поэзии и знание пары архитектурных памятников – это не залог счастливого брака. Пригодится только кроссворды разгадывать.
– Вот-вот, – засмеялась Соня, нанося новый слой лака на ногти Веры. – Мне Семен Петрович третий день в парке Мандельштама с Бродским читает. Как заведет свое «бу-бу-бу», хоть головой в сугроб лезь. Я ему: «Уважаемый, я не гуманитарий, я технарь. Мне ваш хорей никуда не упирается.»
– А он? – спросила Вера сквозь хохот.
– А, – махнула рукой Соня. – Там тяжелый случай. Все не теряет надежды меня поставить на путь истинный.
Женщины еще долго смеялись и весь вечер пили шампанское из фужеров, украшенных мишурой.
– Ты представляешь, что Сима учудила? – Вера встретила в коридоре Алю, вернувшуюся со свиданий. – Повелась на какие-то Рождественские скидки и купила в кредит массажное кресло. За сто с лишним тысяч! Ну, вечно не в говно, так в партию. За такие деньги я бы целого массажиста себе купила, молодого и красивого. А ты чего без лица совсем?
