И тем более к этой.
Марат любил таких, как Эля: голубоглазых, русоволосых. Собственно, как и дядька. И вкус этот сформировался с появлением Таты.
С Серёгой прощался долго, обещал вернуться в ближайшие дни с подарком. Они сели в машину, помчались из посёлка на трассу.
Молчали как днём ранее.
Марат всё своё носил с собой, а своего у него только сумка. А теперь ещё была девушка Эля, которая не отвечала на сообщение. И он подозревал, что девушки может у него не быть.
От этого ещё хуже.
Жаль, она ему понравилась, если не сказать больше - уже засела в душе.
Красивые скверы, дорогие машины. Поток автомобилей ехал в сторону города. На хороших скоростях можно за полчаса доехать. В Москве это не расстояние вовсе. Поэтому ничего удивительного, что здесь люди выбирали жить в отличных условиях у леса, а ездить в душный мегаполис по делам.
Слева от Марата открылся взгляду загородный клуб «Дали», который когда-то принадлежал деду Рустаму, теперь владения Касьяна.
И опять тоска, опять злоба, непонимание, что он здесь забыл.
Елки за четыре года выросли, и основное здание комплекса с трассы не разглядеть, только вывески и парковку.
— Как в «Дали» дела? — Марату стало неприятно сидеть в этой машине, он лучше бы добежал на своих двоих до города.
— Отлично, цветём и пахнем, — раздражённо кинул дядька.
Иногда Марату казалось, что Касе в напряг такой большой бизнес. С другой стороны, он так убивался на своей работе, что не имел времени на глупые мысли. На всякую хуйню, которой болел Марат.
А Марат реально болел ненавистью и гордыней. И как приличный алкоголик, имеющий шанс на спасение, для начала полностью осознал и признал своё жалкое состояние. Где-то совсем рядом путь к прощению и новой жизни.
Ему бы тоже загрузиться по макушку, и пусть бы любимая жёнушка на пятом месяце беременности ждала его дома и требовала сбрить бороду.
— Что лыбишься? — зло спросил Касьян. — Нихуя не смешно. Как Рустам скопытился, налетели стервятники, — сквозь зубы шипел он. — Тут, блядь, такие бандитские разборки были, тебя только не хватало. Взял сколол, оставил меня одного.
— То есть ты на меня надеялся? — покосился на него Марат и чуть не рассмеялся, не поверив в это. — Брось, Каса, какого хрена ты на меня надеялся?
— А того хрена, что я пытаюсь создать семью! Свою семью, понимаешь, Марат! Услышь меня! Ни какую-нибудь ёбаную бригаду с дружками. А семью! — он показал Марату кулак. — Крепкая, дружная и неразрушимая, чтобы ни одна мразь из моей семьи, не смела уехать в Москву без моего разрешения, загреметь в тюрягу и ещё больше мне проблем отсыпать.
— Решил меня попрекнуть? Это было твоё желание, меня вытащить! И до Гриши тебе далеко. Это ведь он всеми командует.
— Я хотя бы на правильных людей ориентируюсь! А ты мотал бы сейчас срок!
— Да хуй с ним, судьба такая. От меня мать отказалась, отец кинул, дед отвернулся. Нахуя было тебе меня подбирать?!
— А я тоже однажды так спросил! Без денег остался на улице, когда полная жопа, когда ни дома ни жратвы, ни одежды нормальной. И пиздовал я на свою удачу к банде отмороженных подростков, чтобы меня с ними замочили за компанию. И Гриша, чужой казалось мужик, вытащил меня в другой мир, где было всё. И я спасибо ему сказал! А ты хлебало воротишь, а вроде уже не шпана.
— Ты не сравнивай! Жируешь, блядь, на деньги Рустама, его магазины, клубы, машины! — Марат ударил по бардачку.
