Марк Мидлер. Повесть о фехтовальщике - страница 20

Судья останавливает бой и оборачивается к секретарю: «Запишите им предупреждение за пассивное ведение схватки. – Объявляет: – До конца боя осталась одна минута».

Это моментально оказывает свое действие на Спаллино.

Он сжимается. И на Марка обрушивается каскад атак. Удивительное зрелище. Клинок итальянца то слева, то справа, то вверху кружит над Марком. Я поднялся, чтобы на это не смотреть. В конце концов, это просто тяжело. И вдруг, ты понимаешь, вдруг я увидел: что-то произошло!!!

Еще раньше, наблюдая за боем, я обратил внимание, что Спаллино реагирует абсолютно на любое движение своего противника, опасно оно или нет. И успевает вернуться в свою боевую стойку. Это происходит почти мгновенно. Почти. И неожиданно я увидел: Марк это понял: «Если человек-машина воспринимает все дословно, этим нужно воспользоваться». Потому что он вдруг начал делать массу ложных, обманных движений. Рапира Марка двигалась все шире и шире, и клинок Антонио следовал за ней «по пятам».

Это был красивый выигрыш. Все видели, но не все поняли, как один боец навязал другому свое решение поединка, заставил пойти за собой и драться в нужной ему манере. Марк буквально вынул победу из рук Спаллино, который уже чувствовал ее на ощупь, ты понимаешь».

Психологически Марк был очень осторожен. Кто-то из зрителей, видимо, особенно наблюдательный, сказал: «Мидлер держится в бою, как сапер на минном поле».

Я спросил брата:

– Но ведь ты говорил мне, что фехтование это творчество? Творчества не бывает без импровизации.

Марк ответил мне так:

– Импровизация это не прыжок с головой в омут, зажмурясь. Никаких попыток без разведки. Я всю жизнь учился искусству разумно рисковать. И учил ребят отличать разведку от попытки. Разведка – первый шаг к успеху. Попытка – первый шаг к провалу.

– А если ты встречаешь на дорожке сильного соперника, с которым до сих пор никогда не дрался, и он своими действиями разрушает твои замыслы, твоя разведка ясной картины тебе не дала, и у тебя против соперника нет эффективных «противоядий», что ты делаешь?

– Да, такое случается. Тогда я беру тайм-аут. Например, под предлогом, что мне нужно исправить оружие. И в то время, когда вытираю лоб полотенцем, поправляю рапиру, я как бы смотрю на ситуацию с двух точек зрения: с точки зрения тактики и – со звезды. Со звезды я вижу себя сверху и задаю себе вопрос: что я делаю в этом зале, зачем я это делаю, что все это значит для меня и для других людей? Взрослые люди машут железками, раздаются крики, и зажигаются огни. Я спрашиваю себя: во что мы играем? Во что играют эти люди? Может быть, они – мы – бессмертны, что играем в такие игры? …А с точки зрения стратегии боя и тактики голова «на автомате» восстанавливает все, что известно о противнике по его боям с другими фехтовальщиками, главным образом – моими коллегами по команде. Незнакомца в финале крупных международных турниров встретишь не часто. Тем не менее в этом случае за считанные секунды надо отладить первоначально принятую стратегию поединка с «темной лошадкой» и откорректировать план боя. Я тяну время, чтобы просчитать варианты атак, контратак, защит, оптимальное расстояние до противника… вооруженная рука выбирает последовательность приемов, я и моя рука думают: если он сюда, я – батман-рипост, если он так, я делаю дубле-дегаже, в этом случае я рву дистанцию и контратакую купэ с захлестом.