– И я тоже не заметил никаких признаков присутствия каких-либо существ.
Тамара благодарно взглянула на Вано.
– Обычно дракона видит один человек из группы, поскольку считается, что появление его относится к особого рода феноменам, скорее ментального, нежели физического характера, – уклончиво ответил разведчик.
Ага, разведчик тоже считает, что у Ильзе в голове закоротило, только выражается мудрено. Ну, понятно. Действительно, не вязать же начальника. Будь кто другой… Вано представил, что свихнулся разведчик. Нет, тоже не особенно и свяжешь. Начнет саблей махать… Все-таки у разведчика нет ствола, потому он менее опасен. А вот Ильзе…
– То есть мне это привиделось? – Ильзе на кривой не объедешь. И не обойдешь.
– Скорее – открылось. Это сродни шестому чувству, интуиции…
– Тогда, может быть, вы скажете, что означает сие видение? – Тамара не хотела отдавать инициативу.
– Не знаю. Просто имеются описания подобных случаев. Дважды на Венере, один раз на Весте и один раз на Мимасе.
– Какой-то межпланетный дракон получается. – Тамара злилась все больше и больше.
– «Ovidium Dauge», – вспомнил Вано. – Но ведь это легенда.
– Да, – согласился разведчик.
– Вот что, – решительно произнесла Тамара, – давайте-ка посмотрим, куда уполз ваш дракон. Пятнадцать пуль – хорошая порция для любого дракона. Тем более – восточного.
Ильзе ирония не нравилась, но он предпочел ее не замечать.
Действительно, может, уполз дракон и где-нибудь лежит, подыхает. Ментальный, ха! Моментальный, так будет правильнее, а он единственный, кто среагировал.
– Мы пойдем обследовать коридор. – Уверенность, по крайней мере, внешне, вернулась к нему. – Впереди – я, за мной – разведчик, третий – Вано. Вы, Тамара, остаетесь здесь – так сказать, обеспечиваете тылы.
Это была месть. Дракон или не дракон, но что-нибудь они вполне могут найти. Может быть, даже не что-нибудь. Но Тамара при том присутствовать не будет.
– Я бы хотела… – начала она, но Ильзе оборвал:
– Потом, милочка, потом.
– Потом не получится. – Разведчику предложение Ильзе не понравилось. – Одного человека оставлять здесь нельзя.
– Вы же были здесь один, – возразил Ильзе.
– Ну, если она зачислена в разведчики…
– Хорошо, пойдете с нами. – Ильзе почувствовал, что переборщил. Не было у него таких прав – в разведчики зачислять. За самоуправство могут и самого, того… зачислить.
– Минуту, – попросил Вано, – я только «мураша» отцеплю.
Ушло у него, конечно, больше – минут пять. Все это время Ильзе что-то бормотал сквозь зубы, нетерпеливо посматривая на окружающих. Нет, с ним явно что-то не в порядке.
– А «жирафу» здесь оставим?
– Нет. Приведите аппарат в походное положение.
Еще пять минут зубовного скрежета.
– Готово, – наконец доложил Вано.
– Тогда займите свое место в колонне.
О притолоку не ударишься, дверь высокая. А коридор за ней – если, конечно, уместно говорить о коридоре – еще выше, в два роста. Под ногами тот же мрамороподобный материал, стены также облицованы похожими на мрамор шестиугольными пластинами, прочно, без зазоров, подогнанными друг к другу и переходящими в сводчатый потолок.
– Он очень метко стрелял, – вполголоса сказал разведчику Вано.
– Что?
– Нигде нет следов пуль.
– Нет, – согласился разведчик и поставил значок на стене.
– Зачем это?
– Привычка, дурная привычка. Прежде каторжникам приковывали к ноге ядро. Отбыв наказание или бежав, они всю оставшуюся жизнь приволакивали ногу.
