– Не понял, при чем здесь ядро.
– Да это я так… Кстати, вот и пуля.
– Где?
– А вот, – разведчик показал под ноги. – Выбилась из сил. Изнемогла.
Вано наклонился. Пуля действительно просто лежала. Не новенькая, все-таки через ствол прошла, но не распустившаяся.
Действительно, летела-летела и села.
Чуть дальше валялись и остальные.
– Чертовщина. – Ильзе едва не упал, но, взмахнув карабином, удержался на ногах. И от выстрела – тоже.
– Эй, внизу, я теряю, теряю вас! – сквозь треск в наушнике пробился голос Миадзаки.
– Как это – теряешь? – Вано невольно обернулся. Провод исправно сматывался с катушки, неоновая лампочка исправно тлела, сообщая, что линия не порвана.
Но теперь ответом был только треск.
– Миадзаки! Миадзаки!
И треск пропал. А потом погас светильник – мгновенно, разом.
– Что там у вас? – Голос Ильзе в темноте напугал – громкий и злой.
– Техническая неисправность. Нет связи с поверхностью.
– Причина?
– Не знаю. Возможно, что-то наверху, у Миадзаки. Или обрыв кабеля. – Последнее Вано сказал так, наобум. До сих пор кабель был самой надежной частью связи – его и топором не перерубишь. Но все когда-нибудь случается впервые.
– Включайте фонари, только экономно, – распорядился Ильзе.
– Лучше бы по очереди, – предложил разведчик. – Мало ли что, путь хоть и обратный, но…
– Вы предлагаете идти назад? – искренне удивился Ильзе.
– Конечно, – еще искреннее ответил разведчик.
– Нет-нет. Во всяком случае, не сразу. Пройдем еще немного, осмотримся…
– Обратный путь, знаете, не легок…
– Ничего, я на вас надеюсь.
Странно, но в полумраке коридор казался бескрайним, бесконечным. Вход отдалился не на метры – на жизни.
Все это от гипоксии, плюс усталость, плюс темновая астения.
Нехорошо. Такой шанс – открыть нечто, стоящее каравана с Земли. А караван – это новое оборудование… и места для возвращения на Землю.
Вано знал, что на Землю вернется едва ли десятая часть, остальных ждет Луна. Он, впрочем, не прочь остаться и на Марсе, ведь кого-нибудь да оставят, хотя бы на две старейшие базы.
Они дошли до поворота, крутого, почти прямого. Что дальше? А дальше от коридора разбегались другие ходы – с дверями открытыми, полуоткрытыми и закрытыми, но открывающимися от обыкновенного, ручного усилия. Они шли, только заглядывая внутрь и видя те же переходы, переходы. Лабиринт.
Разведчик прилежно рисовал значки, Ильзе еще пару раз требовал связи с поверхностью, но тут Вано был бессилен, хотя по-прежнему сматывал с катушки нить, надеясь, что неисправность наверху и Миадзаки чудом сумеет ее исправить. Чудом – потому что у того не было ни диагностических приборов, ни инструментов, ни запасных блоков. Все, что Миадзаки мог, – это постукивать по корпусу умного ящика. Вероятность починки таким способом – корень квадратный из минус единицы. Для Марса и это привычный шанс.
Наконец они открыли дверь, за которой было что угодно, но не коридор.
Пространство внутри загромождено вдоль и поперек трубами, лианами, шлангами – все зависело от угла зрения и фантазии.
– Я настоятельно советую начать возвращение. – Разведчик говорил просительно (а собственно, как он мог еще говорить?) – но чувствовалось: не отстанет.
– Уже начали, – отмахнулся Ильзе. – Вот только этот объект осмотрю.
– Тогда хотя бы выключите фонарь.
– Шутите?
– Здесь могут водиться белые мухи.
– Что за мухи?
– Белые. Из доклада Кауфмана.
– А, вы об этом… Легенда, бред умирающего.
