– С таким жирокомпасом спасибо что пальцем хоть в землю, а не в небо.
– Новые привезут в лучшем случае через два месяца. Нужно было цэ-калибровку тщательнее проводить.
– Цэ-калибровку я проводила, проверочное испытание жирокомпас выдержал. На поверхности. И вообще, браниться удобнее тоже на поверхности. – Тамара демонстративно отвернулась.
– Именно. – Ильзе надоело слушать препирательства. Милые бранятся, а посторонним в потемках блукать. Среди пиявок. – Вано, вы бы насчет иллюминации похлопотали.
– Ах да. – Вано забормотал в переговорник. – Сейчас, Сато запускает двигатель. – Он установил «жирафу», выдвинул шею на три метра. Сводов не достал. – Подключаю.
Свет от «жирафы» – не чета коптилке.
– Это… Это… – Тамара вцепилась в локоть разведчика. – Этого просто не может быть!
– Интересно, правда? – Разведчик осторожно высвободил руку.
Никто не ответил, ошеломление – полное.
Первым очнулся Ильзе…
– Почему вы не сообщили об этом сразу?
– Я сообщил, – спокойно ответил разведчик. – Иначе нас бы не было здесь – и сейчас.
– Хорошо. – Ильзе вдруг понял: напиши разведчик отчет поподробнее, то он, Ильзе, в экспедицию и не попал бы. Или попал, но шестым номером. – Наверное, вы просто не смогли рассмотреть как следует…
– Ясно дело – не мог. С моей-то коптилкой… – Разведчик погасил фонарь.
– Это ведь не просто «пещера, возможно, искусственного происхождения». Это, бесспорно, артефакт.
Ильзе говорил четко, словно диктовал. Собственно, так оно и было – по кабелю и звук, и картинка передавались наверх, в краулер Миадзаки. Любой беспристрастный наблюдатель поймет – именно Ильзе первым понял, что они встретили сооружение странников. Возможно, оно так и будет названо – «зал Ильзе». Или «станция Ильзе».
– Уж артефакт так артефакт, – протянул Вано. – Артефактище.
Требовалось время, чтобы осознать масштаб находки. Была бы это плита какая-нибудь, скелет прямоходящего двухордового, наконец, ржавая шестеренка – сработали бы навыки. Шестеренки и прежде находили.
– Это станция метро… – Тамара сказала вслух то, что думали все.
– М-да… Определенное сходство, конечно, есть… – согласился Вано. – Станция «Киевская». Или «Рижская».
Свет «жирафы» отражался на мозаичных стенах, колоннах, сводах. Преобладали цвета лимона и охры.
– А вот и путь. – Тамара показала на желоб, гладкий до блеска, уходящий в тоннель.
– Рельсы, рельсы где? – Вано вдруг стало смешно. Надо же – выползет сейчас поезд, они сядут, и поедем мы в библиотеку имени Ленина. Нуль-пространство.
– Не следует ожидать полного сходства. – Ильзе не принимал шутливого тона. Неуместен он, такой тон, перед лицом глобального открытия. Перед лицом истории. – И торопиться с далеко – очень далеко – идущими выводами не стоит тоже.
– Никаких выводов, помилуйте. Просто – первое впечатление. – Вано совершенно не желал конфликтовать с начальником. Сегодня – начальник, завтра – большой начальник, послезавтра – царь и бог. – Вот у вас, – обратился он к разведчику, – первое впечатление какое… каким было?
– Первое? Хм… Испугался, что угодил к бабушке.
– Куда, простите? – Вано с разведчиками старался держаться предельно ровно. Всяко случиться может. У него самого бывший лучший друг оказался в разведчиках.
– Это предание такое, будто где-то в подземелье сидит бабушка-пиявка и нянчит бессчетных внучат. Или внучков?
– Здесь?
– Поначалу, знаете, показалось – попал в гнездо. Знаете, на Земле у тарантулов, ос, пещерных пчел бывают гнезда.
