***
Белка заходилась возбуждённым лаем, и рыхлый снег фонтаном летел из-под её лап с крыши будки, а пушистый рыжий хвост вращался, как пропеллер, в то время как замерзший Сашка топал изо всех сил ногами, обутыми в тяжёлые зимние ботинки на меху, и колотил обоими кулаками в калитку. Наконец, дверь дома отворилась, и в облаке белого пара на крыльце показалась Наташа: она на ходу застегнула молнию своего пуховика и, нахлобучив на голову шапку, побежала к калитке.
– Ты хочешь, чтоб я совсем окоченел? Дубак, капец! Чего ты так долго-то? – недовольно пробурчал Сашка, беря девушку под руку и искоса глядя на её лицо с непривычно яркими губами и какими-то блёстками около глаз. – Накрасилась, что ль?
– Да я ещё днём накрасилась… чуточку совсем, помада только и – вот, – она дотронулась варежкой до сияющих звёздочек на скулах. – Нравится тебе?
– Ну, так, ничего. А если днём накрасилась, то чего сейчас возилась-то?
– Я не возилась, мы с Ольгой Александровной занятие заканчивали. Сегодня связь прорвалась, и мы целых сорок минут без перерыва говорили… Столько всего успели разобрать!
Парень и девушка вывернули из узенького переулка на главную улицу посёлка, слабо освещённую только горящими окнами домов. Фонарей здесь не было и в помине. Утоптанный снег тоненько поскрипывал под их ногами, от губ при каждом слове шёл густой пар.
– Ну, понятно. Всё учишься! – хмыкнул Сашка, сморщил нос и покрепче прижал к себе Наташин локоть. – Поступишь в свой университет и – до свидания! А мне что делать?
– Ну, как что делать, Саш! Тоже поступать! В городе же много всяких ПТУ, туда не так трудно попасть, – весело говорила Наташа, стараясь шагать в ногу со своим спутником.
– Тебе просто сказать… А я вот не знаю даже, на кого учиться. Да и зачем это мне? Буду, как батя, охотой и рыбалкой промышлять… На кетовой икре в этом году, знаешь, сколько денег срубили, да и на кедровом орехе…
– Ох, Саша… Охота, рыбалка, собирательство… Ну, это же первобытно-общинный строй какой-то получается!… Зачем Пётр Первый из Европы столько учёных в Россию пригласил? Зачем Елизавета Петровна Московский Университет основала? Чтобы ты через триста лет вот так же в лесу за кабаном охотился? Орехи собирал всю жизнь?
– Знаешь, Натаха, если все вот так будут рассуждать, как ты, то кто же вас, учёных, кормить будет, а? Небось икорку-то красную на Новый год все трескают в городе-то твоём?
Наташа хотела что-то возразить, но они уже подошли к высокому забору, украшенному мишурой, из-за которого виднелась заснеженная двускатная крыша дома их одноклассницы Настюхи.
– Ты подарок-то наш не забыла? – озабоченно спросил Сашка, глядя на Наташины пустые руки.
– Не забыла. Во внутреннем кармане лежит. Только, Саш, я ненадолго, у меня заданий очень много от Ольги Александровны, я завтра всё не успею сделать…
– Только и слышно: Ольга Александровна, Ольга Александровна! – передразнил её Сашка, открывая калитку. – Заходи уже!
– В десять мне нужно уйти. Ты проводишь меня домой?
– Провожу, провожу. Зубрилка.
– Молчи лучше, а? Охотник, тоже мне!
В небольшой комнате, освещённой только мигающими огоньками новогодних гирлянд, собрались все одноклассники Наташи и Сашки, все десять человек. Именинница Настюха, в обтягивающей мини-юбке и блестящей кофте со спущенным плечом, хлопая накладными ресницами, бросилась навстречу припоздавшим гостям.
– Оууу, какие люди-и-и-и! – пропела она своим чуть сипловатым голосом, стараясь перекричать грохочущую из колонки музыку, и поочерёдно чмокнула обоих в щечку. От неё уже заметно пахло кедровкой: видимо, ребята начали отмечать, не дожидаясь Наташу с Сашкой.
