– Совершенно верно! В любом другом случае брак считается морганатическим, и женившийся таким образом государь должен отречься от престола в пользу наследника, – поддержала мужа Юлия.
– Но дело-то как раз в том, что государь не собирался отрекаться, а потому и женился тайно, – продолжал удивлять присутствующих Леонид Генрихович. – При этом он предоставил Екатерине Долгорукой титул и изменил её фамилию. Теперь она зовется – Её светлость княгиня Юрьевская. Те же титулы и фамилию получили и их дети.
– И сколько же у них детей? – изумился Пирогов.
– За четырнадцать лет этой связи у них родилось трое: сын и две дочери.
– Четырнадцать лет терпеть измену мужа! – воскликнула Юлия, всплеснув руками. – Бедная императрица! Может, от этих страданий она и ушла из жизни раньше времени? – и слезы сочувствия выступили на её глазах.
– Всё возможно, – согласился с ней Строкач. – Ведь эта Долгорукая вместе со своими незаконнорожденными детьми все годы жила в Зимнем дворце прямо над покоями государыни Марии Александровны, и та ежедневно слышала топот их ног. Вы представляете, какие муки она выносила?
– Это ужасно! Теперь я абсолютно уверена, что именно это ускорило её кончину! – троекратно перекрестилась Юлия.
– Да уж, не без этого! – опять согласился Леонид Генрихович. – А после смерти императрицы любовнице сразу захотелось поскорее упрочить своё положение во дворце, и она не только настояла на скорой женитьбе, но ещё и потребовала, чтобы государь сажал её с детьми обедать за один стол с собой, как членов императорской семьи. А ведь за этим обеденным столом сидел и его законный сын-наследник со своей женой и сыновьями! – крёстный взволнованно перевел дух. – Представляете их чувства?! Каково было наследнику Александру терпеть такое неуважение к покойной матери! Каково было ему с женой терпеть это унижение и не знать, как объяснить своим сыновьям, кто сидит вместе с ними и их дедушкой-государем каждый день за столом!
– Но это же, действительно, безнравственно! – ужаснулась Юля.
– Совершенно верно, – поддержал её Феликс. – Безнравственно и жестоко!
– Как же наследник мирился с этим? – возбужденно спросил Пирогов.
– Ему оставалось только терпеть! Но однажды Александр вызвал страшный гнев отца, которому показалось, что сын относится к Юрьевской без должного уважения. Император заявил, что если Александр не изменит своего отношения к её светлости, он отправит его в ссылку вместе со всей семьей. А?! Каково?!
– Наследника вместе с цесаревной и своими законными внуками в ссылку? – возмутился Феликс. – По-моему, это уже слишком!
– Как прискорбно всё это слышать! – воскликнула Юлия. От сострадания у неё даже дух захватило. – Как же всё это несправедливо!
– Мало того! Новая жена постоянно внушала мужу идеи о легализации своего царского положения, – продолжал Строкач, и напряжение за столом всё возрастало. – И он уже собирался всенародно объявить о своей новой женитьбе и короновать Екатерину Юрьевскую, используя как прецедент историю коронации второй жены Петра Великого Екатерины I, которая, как известно, тоже не была принцессой. Оставалось всего три месяца до снятия годового траура по покойной императрице, чтобы мечта Долгорукой осуществилась.
– О господи! Неужели такое было бы возможно?! – ужаснулась Юлия.
– То есть ты, Леонид, хочешь сказать, что если бы не это чудовищное покушение, то через три месяца мы бы имели новую императрицу Екатерину III? – удивленно смотрел на крестного своей дочери Феликс.
