Я пожал плечами.
– Я уж не знаю, ставили ли ему диагноз врачи, – продолжил ДэВэ. – Но в том, что он мнэээ… несколько сумасшедший, сомнений нет.
– Несколько?
– Да. То есть, никакого буйства, нет, в этом замечен не был. Но, вот некоторые данные… вот послушайте, – ДэВэ взял со стола листок и начал читать. – 46 лет, Юрий Леонидович Юркевич. Нигде не работает. Живет с мамой, сдают ещё одну квартиру в аренду. Даже это не делает его особенно странным, но, но, но, – Дмитрий Валентинович бежал глазами по тексту. – А, вот. Ежедневное его занятие. Это переносить свои деньги из банка в банк и перекладывать с вклада на вклад. Каждый божий день. Ну когда работают банки, безусловно.
Дмитрий Валентинович отложил свою бумажку.
– Да уж… Человек точно не без привета, – сказал я.
– Да. Более того. Он считает. Что, перекладывая свои деньги с вклада на вклад, – здесь ДэВэ сотворил театральную паузу. – Он управляет денежными финансовыми системами мира, представьте себе! Увязал как-то банки с планетами и по движению планет смотрит, в какой день, когда чего переносить. Понимаете?
– Какой задорный… – тут я задумался. – Послушайте, ДэВэ. Ну, а если… Если и впрямь управляет? Вдруг… Вдруг у него именно этот проект и хотел купить Шепетинский?
– Была такая мысль, АН, была, – сказал ДэВэ. – Ничего похожего. Во-первых, он одет, почти как бомж… С мамой живут на её пенсию. Во-вторых, по этому поводу у него в голове такой кавардак, что и слушать неудобно… По некоторым другим вещам кавардак, кстати, тоже. Но чего-то от него добиться можно наверняка, общие рассуждения достаточно чёткие… Без вывертов.
– А ведь Перельман тоже с мамой жил, ДэВэ, – сказал я. – И тоже одет был, будем прямо говорить, не очень…
– Ну Александр Николаевич, у вас будет шанс поговорить обо всём с ним самостоятельно. Может быть, так сказать, объедините ваши усилия и ваши идеи…
– Вот так вот ходит-ходит человек в отцовском драповом сером пу-альто, – сказал я мечтательно. – А потом – бац. И накрывается какая-нибудь платёжная система, а? А человек этот в отцовском драповом сером пальтеце с этого – миллионщик. Как вам?
– Поговорите, поговорите с ним сами, АН. Мне кажется, вы все поймёте достаточно быстро. В общем, вот его телефон, извольте. Юрий Леонидович Юркевич, 1964 года рождения. Записали?
Я записал данные Юркевича в мобильный.
– Мы там небольшой ремонтец в его квартире сделали. Косметический. Больше для мамы. В общем, он будет рад с вами поговорить о Шепетинском. Мы с ним друзья. А друг моего друга, – Дмитрий Валентинович поднял палец, – сказал мне Юрочка на прощание, мой друг.
– Когда он ждёт моего звонка? – спросил я.
– Расстался я с ним сегодня… Так что лучше завтра, чтобы по горячему, так сказать… Чёрт его знает, насколько мы с ним друзья, понимаете? Я вас сегодня и позвал поэтому. Возвращаюсь я только через три дня… Так что лучше завтра, АН.
– Ниски вам поклон, ДэВэ. И это безо всякого юмора. Очень помогли.
– Отдадите мне данными о моем Маяке, АН, – ДэВэ улыбнулся. – Раз уж вы хотите безо всякого юмора.
– Зря вы не верите, – несколько обиделся я.
– Если бы не верил, пальцем бы ради этого дела не пошевелил, – ответил ДэВэ уже серьёзно. – У меня просто ещё тут дел полно. А родиться в следующий раз… – ДэВэ пожал плечами. – Кто же от этого откажется.
Я помялся в дверях.
– Мне один мой приятель, рассказал о том, что его мама стоит и смотрит в окно. Часами. Представьте себе.
