– Начальство заходило? – кое-как выровняв дыхалку, впиваюсь взглядом в Кристину.
Шепчу. С углового стола на нас во все глаза смотрит Лариса – Лара. Не самый приятный человек нашего небольшого женского коллектива. Мы подозреваем, она стучит. И имя, получается, ей очень подходит.
– Ты вовремя. Еще никого не было.
Выдыхаю. Удача сегодня на моей стороне.
Прохожу к своему столу, он как раз напротив Лары. Ее взгляд методично сверлит во мне дыру, и улыбается коллега, как настоящая змея. Ядовитая и мерзкая.
– Что? Была у нотариуса, – уверенно вру и присаживаюсь.
В чат тут же падает личное сообщение от Крис: “Я сказала, что ты была в суде”.
Вот блин.
В целом, на работу не жалуюсь. Ничего сложного или того, с чем бы я не справилась. Учитывая кое-какой опыт с отцом, могу сказать, что разобраться с документами в государственной структуре сложно, в частной – раз плюнуть.
Да и офис недалеко от дома и детского сада. Да еще и от спортивного центра.
И надо было Аверину открыть его в этой точке? В моем золотом треугольнике: дом, работа, сад?
– Белинская, для кого правила висят на стене? В картинках, между прочим? – голос Лары такой сладкий, что у меня массово сводит зубы.
Смыкаю челюсти и перевожу взгляд с документов на Лару. Ну точно не змея, а крыса.
– В чем проблема?
– Выключай звук на телефоне. Он отвлекает от работы.
Прислушиваюсь. Заунывная мелодия летит из моей сумки.
Ругнувшись про себя, достаю и сразу выхожу из кабинета. С недавних пор я боюсь смотреть, кто мне звонит.
– Привет. Не отвлекаю?
Алена. Ольшанская. Или, если уж на то пошло, Исаева.
После случившегося мне было сложно общаться с подругой. Хотелось рассказать обо всем, но ее связь с Костей спутала мне все карты.
Я боялась, что правда по цепочке со временем дойдет до Аверина. Они ведь дружат. Или дружили. Теперь не в курсе.
И я молчала. Как и все эти годы. А Аленка ни о чем не спрашивала и не задавала никаких вопросов.
Может, подруга обо всем догадывалась, а может, не рискнула расспрашивать о том вечере, чтобы не вскрывать мои раны.
Цинично, но мне это было только в плюс.
– Звоню пригласить тебя завтра вечером к нам с Арсюшкой. Соскучилась, – голос такой, будто она уже тискает моего сына.
Это умилительно, вообще-то.
Ольшанская-Исаева сразу нашла общий язык с Арсением, хотя он не жаловал никого, кроме меня. Был капризным, крикливым и не спал по ночам. Первые два года я жила как во сне.
– Аверина же не будет? – выпаливаю и тут же зажмуриваюсь.
Я не хотела это спрашивать. Вырвалось.
– С чего он должен быть? – довольно ровно переспрашивает.
Но я слишком долго знаю этого человека, чтобы понять: Аленка нервничает. В эту самую минуту она закусывает губу, а взгляд мечется.
– Ну как же? Он в городе. Давно, причем.
Сама от нервов терзаю губы, съедая помаду. Сладость растекается по языку, но я хочу запить ее водой. Да и во рту пересохло. Из-за кофе ведь, да?
– Вы встречались? – спрашивает после длительного молчания.
Облокачиваюсь боком на пластиковый подоконник, взглядом шаря по толпе на улице. Там тепло, даже жарко. А меня холодная дрожь сковывает, голос каким-то простуженным слышится.
– Он тренирует моего сына. Бабушка записала в секцию, и вот – сюрприз!
Смеюсь. Но мне не смешно. Снова лихорадит, как при гриппе. Отвратительное заболевание.
– Пипец! То есть вот это совпадение! – искренне удивляется. И я ей верю.
Отдаю должное. Подруга и правда неболтливая. Если они с Исаевым обо всем догадывались, то ни словом не обмолвились Аверину.
