– Либерализм тут определенно ни при чем. – Мне стало смешно. – Мне может нравиться или не нравиться все что угодно, однако во все века человек ищет согласие с собой, а значит, гармонию с окружающим миром… А вы, я смотрю, сторонник дарвинизма?
Он пожал плечами, вероятно обидевшись, а затем на цыпочках вышел в соседнее помещение.
– Ничего так, – произнесла миловидная девушка, кивнув на «Ангела».
Я улыбнулась ей в ответ и прошла в следующий зал.
У меня возник запоздалый вопрос к странному посетителю, но его нигде не было.
Сделав еще один круг по галерее, я наконец обнаружила своего-чужого «Велеса», подписанного моей фамилией. Это действительно был реверс изображения, которое я хорошо помнила. В искаженном кубическом пространстве метался человек с крыльями языческого змея. Кисти рук заменяли перепончатые лапы с острыми когтями. На каждом когте висели химеры в виде различных предметов. Постепенно в голове прояснилось. Всплыли картинки подготовки к работе: подбор материала, эскизы, наброски… даже вспомнился некий логический ряд. Бесспорно, это была моя работа, мои мысли и моя техника. Кроме того, внизу стояла моя подпись. Сомнений быть не могло. Но когда я ее написала? Как она оказалась в другой стране?
Подойдя к смотрителю зала, пожилой аккуратной женщине, я попросила пригласить устроителя или, на худой конец, администратора. Через минуту прибежал неопрятный мужчина с козлиной бородкой и уставился на меня, часто моргая и подергиваясь. Я коротко поведала ему историю «Велеса». Однако он ничего не понял – это было видно по испуганному бегающему взгляду и количеству встречных вопросов. Ничего не добившись, я извинилась и ретировалась в зал с инсталляциями.
Пространственные композиции в некотором роде моя слабость. В студенческие времена меня, впрочем как и многих моих сокурсников, снедала страсть научиться организовывать трехмерные пространства. Любой человек, разглядывая плоское изображение, стремится представить его объемным. Но представление – это всего лишь иллюзия, и тайна, заключенная в плоскости, так и останется тайной.
В зале было по-прежнему многолюдно, и по-прежнему увидеть что-либо было затруднительно. Передо мной сновали незнакомые постные лица, слышались обрывки суждений, язвительные замечания и шарканье дорогих подошв по начищенному до блеска паркету. Почти как в Интернете. Сравнение вызвало усмешку. Жизнь есть энергия, а вокруг простиралась мертвая зона привычек и условностей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
