А не пойти ли пообедать, Оля все равно до вечера на работе, и он направился к столовой. Подходя с подносом к раздаче, увидел рыбные блюда и вспомнил, что сегодня четверг, значит, рыбный день. Взял салат, половинку рыбного супа.
– Мне хек с картошкой, пожалуй.
– Хек кончился, – сообщили ему на раздаче, но он не особо расстроился: – Ну и хек с ним, тогда давайте треску, две порции.
Он не мог забыть, как когда-то кормил отварной треской своих сиамцев и помрачнел. Нет их давно уже, и не будет. Он любил свою голубоглазую кошачью семейку черными мордочками, играл с ними, ходил поцарапанный от их острых когтей и зубов.
«15 апреля первый день занятий», – напомнил он сам себе, и быстро отобедав, поспешил к проходной. Некогда прохлаждаться, пора снова браться за учебу.
К его радости, Ольга уже дома. Веселая и энергичная.
– Я сегодня была по делам в Москниге, и узнала, что на Колхозной площади в книжном магазине нет заведующей. Написала заявление о переводе, и директор подписал его.
– Так сразу и подписал? – удивился Николай.
– Я уже не раз говорила всем, что хочу работать в своем районе, так что завтра скажу об этом Выгонной, и потом подъеду к директору 57-го. Пойдешь со мной?
– Конечно, о чем разговор. Это же рядом.
– И работают они до 17.30, а не до 20 часов, как в 53-м.
– То есть все вечера ты дома, а я буду встречать тебя.
Оля принесла на подносе ужин, Николай включил магнитофон с любимым певцом, рассказал ей о своей поездке на студию.
Они любили не только миловаться до утра, но и разговаривать во время ужина, им всегда было о чем поговорить, рядом друг с другом они испытывали радость, флюиды счастья витали вокруг.
Дальше – больше
С утра он засел за стол и сначала работал над заявками для курсовых работ будущего года, затем придвинул поближе полюбившуюся ему машинку «Москва», и отпечатал их в пяти экземплярах. Четко печатает, и пробивает как надо, это тебе не «Унис» слабосильный.
Весь в работе, он и не заметил, как приехала Оля.
Обняла, поцеловала, новостей море.
– Звонила с утра Владимиру Григорьевичу, директору 57-го, ждет, ему уже звонили из Москниги, он в курсе.
– Тогда поехали, чего ждем?
– Сначала пообедаем, Кузя, наверное из-за стола и не вставал, ослабнешь совсем. Зачем мне тогда малахольный мужичонка.
– Ах так, ну держись! – Николай ловко подхватил Ольгу, поднял и прокрутил вокруг себя на плечах и шее, так что она не успела даже испугаться, как снова стояла на полу, слегка покачиваясь от головокружения и удивленно улыбаясь.
– Это что было, не поняла, надо повторить!
– Я сам не понял, так, вдохновение накатило, но ты не бойся, не уроню. Теперь только после обеда, бедовая ты, как я посмотрю, не испугалась, – они обнялись, замерли.
– Ну, ты отдыхай, я на кухню, к маме.
Вскоре они обедали у себя в комнате, бабушки с внуком в большой комнате, так удобнее для всех и быстрее, мороки меньше.
– Рассказывай дальше, интересно.
– Выгонная ни в какую, не отпускает меня, собрала всех на собрание, уговаривали остаться, – щебетала Ольга, с аппетитом вкушая обед, приготовленный матерью, Николай не отставал:
– Ну-ну, а ты чего? Говори, чего замолчала.
– Говорю, вы все в этом районе живете, рядом с работой, а мне ехать полтора часа, дома только ночью бываю. Так что отчитаюсь, сдам дела по-быстрому, и буду принимать отдел в 57-м.
– Умница, вся в меня. Так держать.
– Все, пообедали. Теперь пять минут поэзии, и пойдем, хорошо, Кузя? – Ольга прилегла на диван и задремала.
