Поселение мятежников насчитывало в себе не более десяти дворов, огражденных низким частоколом. Проезжая мимо первого из них, я с удивлением заметила развешанные для просушки детские вещи.
– Ты не говорил, что тут есть семьи.
Навстречу нам выбежала рыжая собачонка. Звонко лая и семеня короткими ножками она пустилась вслед за повозкой, стараясь поспеть, но всякий раз отставала, когда лапы проскальзывали в размокшей грязи.
– Ты думала, что горстка мятежников бегает одиночками по Империи, отказавшись от любых мыслей, кроме как о крахе Безила Первого? – усмехнулся Мир, направляя нашего коня чуть вправо от остановившейся около самого крупного, насколько я могла судить, дома. Спрыгнув из седла первым, Мир помог мне спуститься, задержав ладони на моей талии чуть дольше, чем требовалось. – Нет, Медди, жизнь продолжается при любых обстоятельствах. На базе живут лишь те, кто обзавелся семьей, а покоя в Империи не нашел, вынужденный скрываться. Ходить по горам и городам, устраивая диверсии – удел одиночек, вроде меня.
– И Рика, – зачем-то добавила я, наблюдая, как упомянутый при помощи Уорика вылезает из повозки.
– И его, – согласился Мир.
Кочевники спешились рядом со своими ранеными соплеменниками, похлопывая тех по плечу. Гортанные звуки их языка слетали отрывисто и сложно воспринимались для моего слуха. Мир, покосившись в ту же сторону, что и я, неприязненно сузил глаза, мягко направив меня за локоть, к низкому крыльцу.
– Что ты намерен с ними делать? – Уже входя в пахнущие сладкой сдобой сени поинтересовалась я, имея в виду наших неожиданных гостей.
– Уорик справится сам. Скорее всего расселит в каком-нибудь из пустующих домов. Насколько я помню, в последний наш приезд на базу, пару таких оставалось. А дальше, по обстоятельствам. Необходимо побеседовать с их предводителем с глазу на глаз, чтобы понимать, насколько далеко он готов зайти в твоей защите.
– Ты собираешься использовать их в своих целях? – Догадалась я. Мир, как всегда, был расчетлив в своих планах, наверное, благодаря этому его до сих пор и не смогли поймать лучшие констебли Солтэйра. Только вот я не понимала, нравится мне эта черта в беловолосом северянине или же напротив отталкивает.
Ограничившись утвердительным кивком, Мир толкнул перед нами дверь, разделяющую пространство между входными дверями и, по всей видимости, жилым помещением дома.
Аромат сдобы стал ярче, наполняя рот голодной слюной.
– Мир! Мальчик мой!
На встречу нам, оттирая руки, перепачканные мукой, выплыла дородная женщина с сединой на крупных локонах, повязанных сверху платком на манер чалмы.
Я тут же вспомнила Золу. Кухарка «Солнечной Лилии» так же любила возиться с тестом, частенько встречая нас с девочками занятая этими приготовлениями. – «Как она там? Все ли хорошо с ней и остальными?..»
– Да ты никак с гостьей! – Женщина всплеснула руками, а после подбоченилась, принявшись рассматривать меня со всех сторон. Не укрылось от ее глаз и то, как Мир продолжал придерживать мой локон. Женщина улыбнулась, отчего от уголков ее глаз разошлись лучики морщинок.
Мир поспешно убрал руку, подталкивая меня вперед.
– Мегги, рад тебя видеть, – пробубнил он. – Руфус дома или опять сбежал в горы?
– Ай, ты совсем не меняешься! – попеняла Мегги. – Посмотри на девочку, совсем продрогла, а ты все про этого старого пройдоху спрашиваешь! Жив он, здоров, на заднем дворе дрова колет.
