И тут же спохватилась:
– Ох, ты же не говорила! Как бы ты могла мне его прочитать? – и с нежностью обняла девочку. – Спасибо тебе еще сотню раз, ты вернула меня с того света.
Меделин лишь смущенно улыбалась. Ей было неловко врать, ведь читать и писать она тоже не умела, как и остальные обитательницы борделя, но, видя как убивалась Эльвира, легкий обман – это первое, что пришло на ум и выскочило наружу.
Пережив первые минуты восторга и удивления, опытная проститутка насторожилась и обняла подругу:
– Я тут подумала… может это небезопасно рассказывать остальным о твоем даре. Давай лучше пока оставим это в тайне, и про то, что ты умеешь читать – лучше будешь шпионить, и про то, что ты начала говорить.
– Почему? – не поняла Меделин ее страхов.
– Ну знаешь, – призадумалась девушка, – пока ты молчишь, ты для всех серая тень. Ты стала незаметной, особенно в этом твоем длинном плаще. А если ты начнешь разговаривать, тебя заприметят и быстро подложат под этих свиней. Давай держать это в секрете как можно дольше, чтобы уберечь твое детство от этой грязи. Вымазаться ею ты еще успеешь.
На этом подруги и порешили.
Эльвира провела бессонную ночь в мечтах о принце. Меделин не спала до рассвета, встревоженная своим даром, о котором успела позабыть. И еще ее грызли муки совести. Обмануть было на пользу, но ведь обман долго не скроешь: скоро Эльвира узнает о ее безграмотности и возненавидит. Скажет: я тебе верила, а ты меня обманула, посмеялась надо мной. Меделин меньше всего хотелось этих разочарований. Но все же она смогла задремать.
Весь следующий день Меделин старалась избегать общения с подругой. Та просила снова и снова перечитать для нее письмо от любимого. Просила повторить слово в слово. Меделин пришлось выдумать пару фраз и запомнить их, чтобы не спутаться и повторять одно и тоже без изменений. Но обманщице поневоле было крайне стыдно смотреть подруге в глаза. И она была даже рада, что в этот день на Эльвиру был повышенный спрос и можно было не попадаться ей на глаза.
Прибирая со столов, Меделин прямо из-под рукавов вытаскивала большие куски копченой индейки и свинины. И когда собрала достаточно, понесла их обрезать, ей в голову пришла превосходная мысль.
Спешно упаковав и уложив все в корзину, незаметно выскользнула на улицу. Скользя как тень вдоль стен, спешила в сторону приходской школы. Сердце от волнения сильно колотилось. В голове стучали мысли:
– Как же раньше я об этом не догадалась?!
И счастливая от своего озарения быстро добралась до школы.
Из двери выходили шумные подростки, смеясь и толкаясь, неся в руках обшарпанные учебники.
Меделин прижалась к деревянному забору церкви и оттуда с завистью разглядывала ухоженных и беззаботных детей, чьи родители занимали важные посты в городе или выращивали скот.
Наконец школа опустела. Никто не взглянул в сторону спрятавшейся девочки. Выдохнув несколько раз и набравшись храбрости, направилась в приоткрытую дверь.
В школе был лишь один большой класс. Впереди висела черная доска и возле нее за массивным столом, согнувшись над стопой тетрадей, сидел учитель. За ним Меделин давно наблюдала на мессах, но не предполагала, что так скоро решиться на это. Изначально она думала заработать и накопить денег на свое обучение, даже особо не задумываясь каким образом могла бы заработать, а потом уже начать ходить на уроки по субботам, когда их посещали малограмотные фермеры.
