Медитативные когитации - страница 19

Ментальные представления Г. Гегеля, напротив, отталкиваясь от кантовских, фихтевских и отчасти шеллинговских философских взглядов и воззрений, являются их оригинальной и самодостаточной гносеологической модификацией. Так если ничто не препятствует постулировать ноуменальную матрицу в качестве трансцендентного и эссенциального модуса, находящегося за пределами всевозможных границ сенсуальной эмпирики и гилетической реальности, то сама феноменальная компонента, согласно его позиции, также способна манифестировать по ту сторону последних. То есть, по его мнению, само явление, в свою очередь, может не только принадлежать к апостериорному чувственному восприятию и ареалу материальной действительности, но и экзистировать абсолютно независимо от них. Соотвественно, важно подчеркнуть, что если И. Кант конституирует и иллюстрирует неотчуждаемую корреляцию феномена со сферами сенсуального, гилетического и имманентного, то Г. Гегель, напротив, допускает возможность его освобождения от ее (корреляции) непосредственной и/или опосредованной доминации. Другими словами, последний (Г. Гегель) инициирует всестороннюю релятивизацию теоретических положений и взглядов первого (И. Канта) касательно герменевтики самого явления. Хотя, относительно семантического содержания ноумена (и/или вещи-в-себе/вещи самой по себе (dinge-an-sich)) их концептуальные представления являются, в той или иной степени, идентичными конструктами. Таким образом, из вышеизложенного можно констатировать, что Г. Гегель, в том или ином виде, соглашаясь с трансцендентальными воззрениями и идеями своего коллеги и предшественника И. Канта, непосредственно связанными с интерпретированием и дескриптированием ноуменального модуса, в то же время, элиминирует их категоричность, неотъемлемость и безапелляционность, касающиеся герменевтики области феноменального.

Сами постулаты, алгоритмы, принципы и процедуры гегелевского гносеологического подхода как такового не только являются специфическим и самодостаточным интеллектуальным базисом, но и позволяют рациональному актору инициировать предельно корректное, нюансированное, разностороннее и исчерпывающее исследование и экзегетирование тех или иных предметов, вещей, процессов, инстанций, симулякров, структур, парадигм и т.д.. При этом, важно подчеркнуть, что сам Г. Гегель, признавая наличие таких оригинальных концептуальных взглядов и направлений, как скептицизм, трансцендентализм, неоаристотелизм/неотомизм, номинализм/материализм и т.д., а также придерживаясь полновесных и всесторонних неоплатонических воззрений, абсолютно адекватно, взвешенно, обстоятельно, непротиворечиво, последовательно, системно и логоцентрично конструирует и реализует собственные ментальные поливалентные, парадоксальные, многомерные и энантиодромические диалектические экспликации. Так в своих выдающихся программных философских произведениях он посредством последних иллюстрирует максимально эталонный, нонконтрадикторный, скрупулезный и разносторонний "спекулятивный" эпистемологический метадискурс, дескриптирующий гетерогенные предикаты, моменты, состояния и атрибуты рассудочной персоны, социокультурно-темпорально-гилетической реальности и апофатического начала. Кроме того, сама парадоксальная диалектическая методология во всех своих изданиях, преодолевая, но не аннигилируя, строгие однозначные законы и моновариантные операции аристотелевско-лейбницевской формальной логики, абсолютно адекватно, непротиворечиво, детально и разносторонне иллюстрирует экстраординарные и экстравагантные когитативные практики. Последние, в свою очередь, не препятствуют интерпретировать и идентифицировать одну и ту же единую и целостную уникальную интегральную матрицу в качестве не только всеобщности, единичности и оригинальности, но и инстанции в-себе, для-себя, в-себе-и-для-себя и для-другого. Наряду с этим, следует отметить, что осуществив конвергенцию диалектического подхода с идеалистическими/неоплатоническими представлениями, германский мыслитель продемонстрировал максимальные интеллектуальные возможности и предельный когнитивный потенциал гносеологии как таковой. Таким образом, можно констатировать, что именно данный симбиоз между первым и вторыми, с одной стороны, позволяет рациональному актору продуцировать экземплярные, нонконтрадикторные, нюансированные и исчерпывающие поливалентные и парадоксальные герменевтические ментальные когитации, а с другой – аргументированно, содержательно, адекватно и полновесно фундировать, верифицировать и конституировать всевозможные трансцендентные и имманентные измерения многоуровневой и многоплановой структуры мироздания.