– Да, славные ребята! Жаль только сердце у них одно – на двоих. Но, может, так оно лучше: прислонился к Югу – твоё сердце, Цюй Пу, повернулся на Север – твоё сердце, И Фань! Вот тебе и ответ на вопрос: откуда ты знаешь, когда не знаешь? Представь, чего не видит один, то видит другой!
– А тот, кто сердцем не видит, тот слеп, Джек!
– А тот, кто сердцем не видит, тот исчезает, Билл! Из нашего сердца. Но не из Дао. Дао – это Путь Человека в Вечности. Дао Вечного Пути! Ничто не может покинуть Вечность. Ибо, Вечный Путь – это Бесконечная Безначальность! Бесконечное, безначальное Движение, остановка которого – НЕ ВОЗМОЖНА!
– Не может быть, Джек!
– Чего?
– Оба китайца исчезли!
– Тебе показалось, Билл. Просто один ушёл на Север, второй – на Юг.
Цена тишины
– Однажды, Джек, я убил собаку!
– Собаку, Билли? Большую?
– Да, собаку. Но не большую. Соседскую. Пристрелил из кольта.
– Как же так получилось, Билл? Ведь это убийство!
– Сам знаю. Но так уж вышло. И это была цена тишины.
– Цена тишины? У тишины есть цена?
– Да, Джек. Я ведь тебе показывал мой японский сад камней, что соорудил из нескольких булыжников, извлечённых из Великой Китайской стены? А рядом растёт старый канадский клён, помнишь? Я, бывает, помедитирую в тишине у сада, потом поднимаюсь на террасу моего дома… На втором этаже. И оттуда слушаю как опадают листья старого клёна. Это происходит осенью. Падения листа – это музыка, Джек! Такое дано услышать не каждому, ты же знаешь. Я сажусь в кресло и начинаю слушать… Лёгкое дуновение ветра – это начинается увертюра. И всегда разная! А потом … я слышу … слабый такой аккорд, как стон – это оторвался лист клёна от дерева. И полетел… Полетел… Вот где начинается настоящая музыка! Симфония падающего листа! Музыка настолько тихая и проникновенная, что слышится только осенью, только вечером, когда образуется тишина… И вдруг – лай собаки! Соседи в тот день приобрели гадкую такую собачонку, да ещё посадили на цепь. Я не представляю – откуда такой тончайший музыкальный слух у обычной дворняжки? Представь – всякий раз, после того как лист клёна срывался с дерева, эту дворняжку разрывало на части от её собственного лая, она так рвалась с цепи, будто это стадо слонов мимо неё проходило а не лист с дерева слетал. Афь-афь-афь! Афь-афь-афь! Шестнадцать листов Джек! Шестнадцать – столько я смог вытерпеть. А потом… Я выстрелил всего один раз. Поэтому знаю: у тишины есть цена. Ведь музыку по-настоящему слышно только в тишине. У всякой тишины есть своя цена!
– Погоди-ка, Билли! Как звали ту собачонку?
– Не знаю. А зачем тебе?
– Я кое-что вспомнил. Ну-ка, расстегни рубаху, Билл! Откуда у тебя эта ямка на груди?
Киносвет
Однажды я, Билл Холидей, сходил в кино. Казалось бы, что тут такого – подумаешь, Билл разок сходил в синематограф! Но я не просто сходил, понимаете? В тот день я увидел афишу на улице: вэстерн "Обратный Свет", снят по сценарию Джека Смоули. Джек давно думал над этим сценарием, так, неужели свершилось? Конечно, я купил билет. Сижу, смотрю. Ну, стреляют там индейцы в Джека, да. Всё, как должно быть, с паровозом, водокачкой, пьяными скво, цепляющимися к Джеку на ходу и прочими делами, как это принято в любом вэстерне. Но! До тех пор, пока у Джека не кончились патроны. Тут Джек говорит с экрана:
– Чёрт возьми! Кончились патроны!
Я тогда подумал: ага, что же ты теперь намерен делать, Джек? Ведь индейцы ждать не будут, вот уж ножики приготовили – скальп с тебя сдирать. А Джек, вдруг, поворачивается прямо ко мне! Честное слово! Ведь я в первом ряду сидел, на самом правом фланге. Он чуть шею не свернул, обращаясь ко мне:
