– На вот яблоко, – сказал он.
– Спасибо.
Яблоко оказалось кислым и червивым. Двое других соседей лежали под капельницами и разгадывали кроссворд. Один из них, кажется, был геолог. Другой вертолетчик.
– Город, где родился Маяковский?
Никто из них не мог ответить.
– Багдади, – сказал я.
– С какой это стати Маяковский в Багдаде родился, парень? – удивился геолог.
– Багдади – это в Грузии, – уточнил я.
С того момента он невзлюбил меня. Всячески подкалывал. Но я не велся. Плевать я на него хотел.
Утренний обход. Как она вошла – я так и обалдел. Я и не думал, что врачи бывают такие. Поздоровалась. Присела сначала к толстяку, затем к вертолетчику. У кровати геолога задержалась чуть дольше. Он шутил. Она шутила ему в ответ. Вот же дура! Ну и врачиха нам досталась. Как будто шутить с больными обязательно. Разве она не видит, какой он тупой?
Наконец присела ко мне.
– Ну как дела, мужчина?
– Хорошо.
Ее руки коснулись моего живота. Я непроизвольно вздрогнул.
– Больно? – спросила она.
– Нет.
– А здесь?
– Нет.
– Не обманываешь?
– Нет.
– Ну ладно.
Кажется, я произвел на нее впечатление.
Все называли ее наша Мэри. Мэри – хорошо. А наша – нет. Я не хотел делить ее ни с кем. Наверное, ей было лет тридцать. Для меня тогда всем взрослым было тридцать лет. Лицо у нее было конечно так себе. Но вот ноги просто класс! У толстяка аж слюни текли от ее ног в чулках на высоких каблуках. Ноги были просто сногсшибательные. И походка тоже. По-моему, вся палата сходила с ума от ее походки. Даже толстяк. А больше всех этот геолог.
– Я ее сегодня накрою, – сказал он.
– Кишка тонка, – усмехнулся вертолетчик. – Ты и Ракшасика грозился накрыть, но так и не накрыл.
– Ставлю свой виноград летун против твоей банки меда что накрою!
– Идет.
Они поспорили. Толстяк разбил.
– Сегодня, – завелся опять геолог, – попытаюсь пробраться к нашей Мэри под крылышко. Не привык спать один.
– И я не привык, – ответил вертолетчик.
– Пожалуй, у этой ноги не хуже чем у Ракшасика.
– Не хуже. Лучше даже.
– У этой не хуже. Сегодня я ее накрою.
– У этой ноги лучше. И запах от нее очень приятный. Чем это она душится? Сначала я его как-то не воспринимал. А потом разнюхал.
– Не сумею заснуть, пока не накрою ее. Вот увидишь летун – она не сможет мне отказать.
В больнице вечер наступает рано.
После ужина я размечтался – представил, как я предупреждаю ее об опасности и в награду встречаю ее в своей постели. Все было очень просто. Она выпивает вина, раздевается и ложится со мной под одеяло. Дальше все было сложнее. Я довольно смутно представлял себе, где взять в больнице вина и что нужно делать со взрослой женщиной в постели. Но… Но в конце концов она то уж должна знать!
Среди ночи я проснулся. Что-то было не так. Подо мной хлюпала липкая теплая жижа. И запах. Запах бил прямо в нос.
Геолог лежал тихо. Вертолетчик похрапывал. Толстяк сопел и ворочался.
Я закрыл глаза. Открыл. Запах. Я обделался. Вот это да!
Наверное, это все из-за червивого яблока.
Я подождал еще несколько минут – может, оно как-то исчезнет? Но оно не исчезало. Что же теперь будет?
Я стянул с себя кальсоны, скомкал простыню. Вытер полотенцем матрас. Засунул все в тумбочку. Полежал немного. Запах только усилился. Стянул у вертолетчика из сумки одеколон. Побрызгал. Меня чуть не вырвало.
Я представил себе картину.
Утро. Мэри входит в палату. Присаживается ко мне.
Начинает принюхивается. Морщит нос. Просто презрительно морщит нос…
