- Что там такое? – судья хотел вскочить, но я вцепилась в него, не отпуская.
Меня колотила крупная дрожь, а желудок предательски сжимался. Хорошо, что я не съела жирный омлетик. А то сейчас меня бы вывернуло наизнанку.
Рейвен Кроу всё-таки оторвал меня от себя и подбежал к окну. Вряд ли он там что-то увидел, потому что когда отошел от окна, лицо у него было разочарованным.
- Ну, хозяйка? – заговорил он, оставив мурлыканье. – Кто это был? Кто-то следит за вами? Это Жонкелия?
Я честно пыталась ответить, но слова застревали где-то в горле.
- Ещё не наговорились? – стоило только назвать имя – и появилась хмурая мамаша Жо. – Может, хватит, господин судья? Там холодно, между прочим. Если желаете допросить – вызывайте официально, а не выгоняйте бедную женщину из дома, - тут она заметила, как меня трясет, и воинственно скрестила руки на груди. – Вы с ней что сделали? Вы ее пытали, что ли?
- Это вы сейчас подглядывали в окно? – спросил судья без обиняков.
- Я?! Да за кого вы меня принимаете? – мамаша побагровела, и сыграть это было просто невозможно. – Я – уважаемая женщина…
- Там никого не было, - ухитрилась выговорить я. – Мне правда очень плохо, господин Кроу. Если не возражаете – продолжим беседу завтра.
- Какое – завтра?! – возмутилась старуха. – Да ей неделю надо отлеживаться после вашего допроса!..
Судья смерил меня взглядом, посмотрел на мамашу Жонкелию, процедил сквозь зубы:
- Я заеду завтра, - и вышел, едва не сорвав дверь с последней петли.
- Вот тебе и курочка-цекотурочка, - изрекла старуха что-то непонятное и выглянула в щелку между дверью и косяком. – Ушел. Точно ушел. А ты, - она фыркнула, - ты бы лучше помалкивала. «Продолжим беседу!». Принцесса, что ли? Запомни, ты – вдова Бриско Милларда, моего сына. И только попробуй сболтнуть что-нибудь лишнее.
- А что это вы мне угрожаете? – ответила я воинственно, хотя всё ещё стучала зубами от страха. – Не вы ли, мамаша, утопили свою невестку?
Если бы я была убеждена, что это старуха приложила руку к убийству Эдит, я бы не была такой смелой, но что-то подсказывало обратное. Наоборот, старухе отчаянно нужна была Эдит Миллард. Любая – с того света, зомби или просто говорящий манекен.
Я ждала, что сейчас старуха накинется на меня, возмущаясь, что её – такую хорошую и уважаемую, обвинили в преступлении, но мамаша Жонкелия вдруг всплеснула руками и села на лавку, рядом с пустым блюдечком.
- Утопила! – воскликнула она насмешливо и горько. – Да это озеро черта лысого утопит, не то что дурочку Эдит! Говорила я Бриско – не нужна нам эта проклятая мельница…
- Эм… а кто заглядывал в окно? – спросила я, невольно покосившись в сторону разбитого окна, но никаких рож там сейчас не наблюдалось.
- А что ты видела? – спросила Жонкелия с любопытством и опаской.
Я описала безносую морду с мокрыми волосами, и старуха побледнела, переплела пальцы и забормотала что-то себе под нос. По-моему, она молилась. Я не знала ни одной молитвы, поэтому подождала, пока мамаша закончит и снова спросила:
- Так кто это был?
- Это моргелюты, духи озера, - обреченно сказала Жонкелия. – Раньше они только в озере сидели, а теперь на берег выбрались. Хвала небесам, ещё в дом не залезли. Я тут везде полыни развесила, помогает от нечисти.
- Отличное средство, - съязвила я. – Полынь – это самое оно против зубастых утопленников.
- Это не утопленники, - строго поправила она меня. – Это – моргелюты, духи озера. Я говорила Бриско, но он не верил в них. Всё смеялся…
