Уже третий день я просиживал свои «Левайсы» в барах Энглвуда и Юг Сайда, пытаясь вернуть вкус если не к жизни, то хотя бы к спиртному. По правилам клуба мы должны были вести здоровый образ жизни, так что подобные эскапады удавались нечасто. Я решил воспользоваться прелестями свободы хотя бы сегодня. Хотя это «сегодня» затянулось на третий день подряд.
Я нацепил форменную футболку, чтобы заносить её до дыр напоследок, но даже в спорт-барах смотрелся не вполне уместно, хотя девушки бросали на меня взгляды, горячительнее всех жидкостей в помещении. Хоккейная форма всегда работала. Прошлые вечера заканчивались бурными ночами на необъезженной постели в новой квартире. Два из трёх, и сегодня я собирался довести счёт до идеального попадания. Блондинка на три часа слишком сильно хотела казаться безразличной, отчего её заинтересованность ещё сильнее бросалась в глаза. Её не такая симпатичная подружка умудряла её болтовнёй и даже не замечала, что всё внимание адресовано мне. Ещё немного доберу до нужной кондиции и можно начинать доводить до кондиции её.
Меня затошнило от того, в какого урода я превратился. Мама вырастила из меня однолюба и показала, чего стоит женщина, которую любишь. У игрока НХЛ много соблазнов, но я не поддался ни на одно искушение. Пока ребята изменяли своим девушкам и жёнам со слишком верными фанатками, но неверными женщинами, я выпивал стаканчик-другой и ехал домой. Вернее, в квартирку, которую называл домом. Временное пристанище, пока Вэлери наконец не закончит учёбу и не переедет ко мне в Квебек. Каким наивным идиотом я был! Отношения на расстоянии ещё никому не удавались, отчего же я решил, что мы двое – какие-то особенные? Что у нас космическая любовь, которую не разорвать ни расстоянием, ни разницей во времени, ни очередью из соблазнительниц?
Я сдержался перед очередью из длинноногих красоток, а моя любимая девушка не удержалась от одного единственного парня. Сразу видно, чья любовь была сильнее. В конце концов, её сумел разорвать всего один человек. Порой ты можешь победить любые обстоятельства, но тебя сломает сущая мелочь. Пустяк с голым торсом и прилизанной шевелюрой.
Вэлери была первой, кого я искренне полюбил. Первой, кому я позвонил, когда меня пригласили в «Монреаль Канадиенс». Первой – и единственной – кому я рассказал о травме. За эти три месяца, что я тюфяком провалялся на диване с задранной выше головы ногой, она прилетела ко мне всего раз. В остальное время сама валялась с задранными выше головы ногами, думая о другом.
Вспомнив её напуганные, но всё такие же прекрасные голубые глаза, я не сдержался и сдавил стакан. Идиот. Припёрся из аэропорта сразу к ней… Вернее, к нам, ведь это была наша квартира, которую я оплачивал последние полтора года. Сбежал с трапа быстрее спринтера, хотя кого я обманываю… Прохромал до такси и понёсся к ней с полупустой дорожной сумкой и с полным надежды сердцем. Постучал и заулыбался как дурак, когда она распахнула дверь. Эти глаза. Скорее две голубые планеты уставились на меня в немом ужасе, а я по доброте душевной принял такую реакцию за радостный шок.
Я понял, что шок был совсем не радостным, когда заметил такой же на лице полуголого Ривза за спиной Вэлери.
Пальцы ещё сильнее сдавили стакан и со всей мочи треснули им о барную стойку. Стекло песком рассыпалось в руках. Виски смешалось с кровью, хлынувшей из маленьких порезов. Все головы в баре обернулись на звук удара, но тут же снова вернулись к своим занятиям, когда поняли – драки не будет. Всего лишь какой-то идиот разбил стакан и изрезал ладонь.
