Мемуары зечки - страница 9

Позже я Вам расскажу про свой второй срок, сколько их встречалось на пути, но это совсем другая история…

В санчасти на малолетке работали две зечки, которые не поднялись на взросляк, а остались жить и досиживать свой срок при зоновской больницы. Конечно, помимо них были специалисты со свободы, но всю грязную работу приходилось делать им.

Адаптация по здоровью другого региона приходилась для всех очень тяжко, плюс нехватка витамин, ужасная вода, климат. Всё в кучу приводило к тому, что вся зона болела стрептодермией, это было просто ужасно, она не щадила ни кого, ни блатных, ни голодных… Гнили руки, ноги, гнило всё… Очередь в санчасть была большой каждый день. Девочкам приходилось терпеть, то, что с нами делали, мазей не было, нам заматывали бинтами руки и ноги, опускали всё это в хлорку, и когда это всё высыхало, нам сдирали засохшие бинты и если гнойные раны не сдирались, их срывали деревянным шпателем. Боль не выносимая, но мы терпели, кто как. По истечению полгода организм привыкал к климату, и вроде как всё это проходило, но не у всех и не всегда…

Не помню уже, лежала ли я в санчасти на малолетки, но, кто там лежал, тот отдыхал от всей суеты и движухи в зоне. Свой второй срок я часто лежала в санчасти на взросляке, но не для отдыха, лежала и умирала, спасали, как могли, позже обязательно напишу об этом…

Просидела достаточное время и в середине срока представляете, в лагерь приезжает деваха с моего города, с моего бля города, я так была рада! Ольге говорю, что в любом случае мы Нюру заберём к себе в проходки, иначе быть не может, она одна единственная моя землячка! Сука была бы она ещё поумнее тогда и не порола косяков, но это другая история, под конец моего срока Нюра-доча разменяется на других блатных, к великому сожалению я захочу её завалить, но не буду этого делать, а буду ждать на свободе. А на свободе, я её прощу, и волею судьбы нам придётся встретиться вторым сроком на взросляке… Сейчас после стольких лет мы до сейх пор с ней общаемся, она переехала в другой город, вышла замуж, родила троих сыновей, в общем, всё как у людей. И для меня она не последний человек, хоть мы и не видимся, но я её люблю по своему, потому, что это моё прошлое, хорошо хоть не пошлое. Залезу немного вперед, когда я приеду на взросляк, я ахуею от того, что Нюрка хуй знает, кто. То ли кобёл, то ли ковырялка, ржала я конечно и ржу до сейх пор, а чё вы, когда освобождаетесь замуж выходите?!

Чё пальцы не?!

Не катит?!

Вот и я говорю, мужиков надо любить!

Нюра, доча прости!!!

Меня как всегда улыбнуло!!!

Вот уже больше двадцати лет вспоминаю девочку, которая работала на кухне в столовой, имя, к сожалению не помню. Она была детдомовской и её всегда жалела вольная повариха. Тётя Таня вообще всех жалела, кажется, она даже после освобождения забирала многих девчонок к себе жить, если им было не куда ехать. Семья у неё была из верующих и по выходным они приходили типа с собраниями, как волонтёры, приносили девчонкам гостинцы. На собрания в основном ходили девочки, у которых не было поддержки со свободы.

Девчонка кухрабочая всегда приходила после отбоя. Поскольку я не ела баланду, то по честному скажу, жрать хотелось всегда, но я научилась этого не замечать. В одну из ночей, когда мы уже легли спать, пришла эта девчонка с работы с гостинцем от тёти Тани на всю секцию, она принесла целый пакет оладьев посыпанных сахаром… Сука, я в жизни больше ни ела таких вкусных оладьев и теперь, когда я стряпаю оладушки и макаю их в сахар, я всегда вспоминаю ту ночь и самые вкусные оладьи на всём белом свете… Спасибо…