Казалось бы, нас могло бы разъединять отношение к смутам: кто-то более благосклонно смотрит на смуту 1905–1920 годов, а кто-то – на смуту 1988–2000 годов. Мое мнение, выражаясь как Иосиф Виссарионович: обе хуже. Наша сила в том, что мы преодолеваем эти «черные дыры» своей истории и сшиваем ее, признавая ценный опыт и самодержавной России, и советской сталинской империи. Дух революционеров-террористов, дух февралистов, так же как и дух «демократов» перестройки и ельцинщины, враждебен национальной традиции и разрушителен. Против него и восстали консерваторы. И Шевченко, и Проханов были на Поклонной, а не на Болотной площади. Менее чем через год родился Изборский клуб, чтобы придать форму энергии Поклонной, которая не была какой-то искусственной массовкой, а стала новой вехой в нашей истории. Доказательство тому – «Русская весна» в Крыму и на Донбассе, которую поддержали десятки миллионов людей по всему Русскому миру.
– Есть ли, на ваш взгляд, у современного Кремля концепция «народного единства»? Вокруг чего должен объединяться народ – вокруг идеи «сильного государства», вокруг вилл и яхт олигархов, вокруг швейцарских часов патриарха etc.?
– Убедительной концепции пока нет. Такой концепцией могла бы стать двухконтурная доктрина Русского мира. Что это такое? Есть контур государственного патриотизма, есть контур народного патриотизма. Дело в том, что Русский мир активнее и пассионарнее государства, он способен подстегивать государство и опережать его. И в то же время русский народ не может без государства, оно не всегда справедливое, не всегда симпатичное, не всегда милосердное, но необходимо ему для фиксации его собственных достижений и побед.
Этот праздник, День народного единства, подчеркну еще раз, символизирует не победу, которую народ одержал над нашествием по приказу власти, он символизирует победу народа над собственной неорганизованностью, над своей неспособностью к подлинной гражданственности и ответственности. Это дата рождения Русского мира как всенародного победоносного ополчения. Я уже говорил, что этому духу соответствует и нынешний дух «крымской весны». Пока не понятно до конца, можно ли все это соединить в календарных датах. Думаю, и не нужно это соединять, пусть дух Русского мира, дух Минина и Пожарского, дух Крыма и Донбасса 2014 года, дух «Бессмертного полка» разольются по всему годовому циклу. И пусть появятся новые даты и праздники. При этом 7 ноября в данном контексте обретет свое достойное место в национальном календаре – оно будет символом наших советских парадов, нашей славы.
Концепция народного единства должна прийти не из Кремля, а снизу, и, по-моему, она уже не за горами.
«Секрет успеха “внешнего управления” не в силе Запада, а в слабости Москвы»
– 4 ноября, кроме прочих смыслов, символизирует освобождение России из-под власти иноземных шляхетских кланов. В то же время стало общим местом говорить о том, что РФ до сих пор находится под «внешним управлением», поставив свою экономику, банковскую систему и пр. в прямую зависимость от Запада. Насколько это так, и не выглядит ли на этом фоне 4 ноября упреком современному Кремлю?
– 4 ноября главная победа была не над поляками, а над переметными боярами, над духом Семибоярщины, над духом мародерской вольницы. Ведь секрет успеха «внешнего управления» не в силе Запада, а в слабости Москвы.
