Я молча закрыла окно.
Как обычно мы приехали одними из первых. По бежево-белому банкетному залу слонялись такие же, как и мы дальние родственники и торопливыми перебежками передвигались официанты и организатор. Мама сразу же влилась в бурную беседу с незнакомыми мне людьми рассказав им поочередно новости про меня, про работу и про свое скачущее давление.
Опоздав на полчаса, приехали молодожены. Невеста в пышном, как торт, белом платье, с блестящим от толстого слоя тонального крема лицом и жених, с отсутствующим взглядом, прошли мимо вставших коридорчиком гостей, обильно посыпанные рисом и лепестками роз. Все расселись по местам. Я вытянула шею для того, чтобы рассмотреть усыпанный мусором пол, раздумывая, кто и как будет все это собирать.
Вы когда-нибудь наблюдали за тем, как едят современные люди? Жадно поглощают неудобоваримыми кусками еду, почти не пережевывая глотают, и не чувствуя вкуса берутся за другое блюдо. С таким видом, как будто это последнее доступное им удовольствие и единственная радость в жизни. При чем так они относятся не только к еде: алчно заглатывают и не останавливаясь бегут дальше, жуя на ходу.
Тамада что-то ревел в микрофон совсем, как раненый зверь, который пытается отвлечь охотника перед последним выстрелом. Всполохи цветомузыки зеленые, фиолетовые, красные шарили по просторному залу и белым скатертям, покрывавшим столы. Вспотевшие и покрасневшие от напряжения и неловкости, три женщины и один мужчина, в центре зала пытались всунуть карандаш, болтающийся на веревке у них между ног, в узкое горлышко бутылки, под хохот остального зала.
Я отодвинула тарелку с остатками майонезного салата и куском такой жесткой запеченной говядины, что ее можно было бы использовать как ручной эспандер, и встала из-за стола. Мама сидящая рядом была слишком увлечена беседой с двоюродной тетей и даже не заметила, как я направилась к выходу из зала. Из пустого, гулкого холла я вышла на улицу накинув сверху куртку.
На бетонных перилах широкой лестницы, несмотря на холод, в одиночестве сидел мужчина. Сползший капюшон, раскрытый пуховик и стоящая рядом с ним наполовину пустая бутылка водки, выдавали в нем откровенно пьяного человека. Когда он поднял голову и посмотрел на меня я узнала в нем дядю Алика. Вообще-то по возрасту у нас была небольшая разница, поэтому я его даже дядей не называла, но несмотря на это он всегда относился ко мне покровительственно, как старший брат.
– Саинушка! – крикнул он слишком громко для пустого двора и неловко махнул рукой подзывая меня. – Какие новости? Не звонишь, не пишешь, совсем про дядю Алика забыла, – сказал он, пародируя старших родственников, когда я подошла поближе.
– Перестань, Алик, – рассмеялась я. – Дай сигарету.
– Курить вообще-то вредно, – сказал он, доставая пачку из внутреннего кармана. – Ну что как тебе свадьба? Тоже, наверное, захотелось замуж выйти? Никого себе еще не присмотрела? – он хитро сверкнул блестящими глазами.
– Тебе разве не холодно? Ты бы лучше застегнулся, – я зажала в зубах сигарету, чтобы закрыть молнию на своем пуховике. – Это ты что ли все выпил? – я кивнула на бутылку водки.
– Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган, – он отпил из горла и зажмурился, проглатывая алкоголь. – Дядя Вася, если бы жив был вообще из сапожка бы пил, он же его всегда в гости с собой приносил.
– Из сапожка?
