В поисках еды он заглянул в холодильник, но там стояла только банка с засохшими остатками повидла, пустая масленка и полупустая банка квашеной капусты. Он сунул нос в кастрюлю, стоящую на плите, но она была чистая и пустая. В этот момент, возле двери раздались знакомые шаги, каждый раз они заставали его врасплох и Гена, вздрогнув, начинал напряженно прислушиваться к звукам из коридора, задержав дыхание. В этот раз он разочарованно выдохнул – спустя несколько секунд стало понятно, что отец пьян. Причем очень сильно.
С громким стуком дверь распахнулась. Отец, шатаясь вошел в прихожую и сразу же что-то уронил. Не разуваясь, он прошагал на кухню, со скрипом отодвинул табуретку и уселся на нее едва не упав. Он уперся одной рукой в бедро, другой рукой облокотился об стол, но даже в такой позе его качало. Пустыми глазами он обшарил комнату и наткнулся на сжавшегося в комок Гену. Было видно, как он несколько секунд формулирует агрессивный выпад, забыв от опьянения нормальную речь.
– Где мама? – в пьяном состоянии у него менялся даже голос: вместо мягкого и тихого, становился громким и низким.
– В той комнате, – Гена кивнул головой в сторону. Ладони у него уже сразу же вспотели, а чувство голода заменила тошнота, скрутившая живот.
– Опять спит что ли? Где еда? Почему опять нечего жрать? – отец пошел по коридору опираясь плечами об стены, с каждым шагом его голос становился все громче и злее.
Он тяжело опустился на разложенный диван, на котором все так же лежала мама, но теперь уже повернувшись спиной к стене. На ее лице не было абсолютно никаких эмоций, как будто ее не пугало поведение отца и для нее это было нормой, она просто молча за ним наблюдала. Отец неожиданно резким и ловким движением вцепился ей в волосы и подтащил к себе, она в ответ сделала резкий вдох, зажмурилась и ухватилась за его руку.
– Че сука молчишь? Отвечай! – проревел он ей в лицо.
Гена тихонько спрятался за дверной проем, из-за которого выглядывал, сердце стучало в горле, хотелось заплакать, но слез не было от страха. Он тихонько открыл шкаф, стараясь не скрипнуть и забрался внутрь, прикрыв за собой дверцы. Обычно он так сидел часами, чаще всего спал, потому что находится в реальном мире было невыносимо. Иногда проводя долгие часы взаперти, он представлял, что это его собственная комната, куда никто не может зайти, кроме него и в которой есть все, что пожелаешь: большая кровать, много игрушек и даже свой собственный телевизор, на котором всегда показывают мультики.
Он лег на стопку постельного белья свернувшись калачиком и прикрыл уши, но не полностью, чтобы услышать, если к шкафу кто-то подойдет. Закрыв глаза, он мысленно представил, как они всей семьей идут в парк аттракционов: мама с папой улыбаются друг другу и Гене, покупают ему два стаканчика мороженого, и он катается на карусели, пока у него не закружится голова. Это было выдуманное воспоминание, потому что в парк его всегда водила одна мама, пока отец или пил или работал, и у нее всегда было из-за этого плохое настроение, поэтому Генина радость от похода в парк, сильно горчила от маминой кислой мины. Он не понимал почему мама остается с отцом, если она все время грустит и плачет. У половины ребят во дворе не было папы и их матери выглядели намного довольнее жизнью, чем его мама.
Гену заставил вздрогнуть звук удара. Он привстал на локте убрав руки от ушей. Раздался еще один полушлепок-полуудар, как будто отбивают мясо. Гена, не раздумывая выскочил из шкафа и побежал на шум.
