МераклИс - страница 25

– Мне кажется, я начинаю лучше тебя понимать, но сформулировать вот так, как ты сейчас, не смогла бы.

– Ты интуитивно ценишь то же самое, поэтому нам с самого начала было легко понимать друг друга. Просто ты гораздо моложе и очень нетерпелива, но эти мелкие «недостатки» со временем пройдут.

Они оба рассмеялись. Регина попыталась расстегнуть колье, но застёжка не поддавалась, и Антонио пришлось прийти ей на помощь.

– Мы с тобой должны перемерить весь каталог, мне очень нравится, как ты умеешь носить драгоценности. Осталось решить, куда ты сможешь всё это надевать, нас ждёт много мероприятий, и на них любая роскошь будет уместна.

– В театр?

– И в «Ла Скала», и на любой благотворительный вечер… На дневные мероприятия – антикварные салоны, биеннале – подойдут более сдержанные, по моим меркам, украшения, но не вижу повода не надеть, например, то первое колье, к нему ещё есть кольцо и серьги, выбор у тебя будет большой.

– А это не опасно? Это же очень дорогие украшения.

– Все украшения застрахованы. На каждом мероприятии такого уровня есть служба безопасности. Чаще всего нас будет сопровождать Арто, а позже – другой гард, когда он появится. И потом, будущей синьоре Кастеллани по статусу положено не ограничивать себя в выборе.

– Антонио… Мне неловко…

– Девочка, рано или поздно мой развод завершится, ты же не думаешь, что я привёз бы тебя сюда, не имея самых серьёзных намерений?

– Я вообще об этом…

– Не думала? Совсем?

– Я думала, но… не так конкретно, я просто хотела быть с тобой…

– Вот поэтому думать должен был я. Зная, что моя девочка мне просто верит.

Регина, не говоря ни слова, прижалась к профессору, но через секунду любопытство опять взяло верх.

– Антонио, а это та самая галерея, в которой начинался семейный бизнес?

– Нет, ни в коем случае. Первую галерею в Палаццо Рагги на Виа дель Корсо открыл в 1814 году Фортунато Пио Кастеллани, потом были галереи во Флоренции, в Париже, Лондоне… Но, к сожалению, у нас непростая семейная история. Основатель ювелирного дома Кастеллани имел аж восемь сыновей, но продолжателями своего дела выбрал только двоих, Алессандро и Аугусто. Хотя на Кастеллани работали несколько очень талантливых ювелиров, каждый из которых сделал себе впоследствии имя, родственников братья не особо жаловали и в бизнес не допускали. Мой дед, который явно унаследовал способности к ювелирному делу, устроился к дядьям подмастерьем сначала во Флоренции под фамилией матери, не упоминая родства и никогда ни на что не претендуя. Остальные родственники и не знали, тоже практически не общались друг с другом. Деда скоро перевели в основную галерею, уже на Виа Поли, около фонтана Треви. Как раз тогда пошла мода на реплики античных украшений, дом процветал. Дед стал одним из ведущих ювелиров, женился и постепенно, по комнатке, начал выкупать вот это здание – здесь ютилась вся семья, включая родителей. Виа Маргутта ещё не была ничем знаменита, так что, живя очень скромно, за два поколения моя семья не только выкупила его полностью, но и всё тут перестроила. Отец пошёл по стопам деда и несколько лет работал уже у Аугусто и его сына Альфредо. Дальше – Первая мировая война, где сгинули и дед, и младший брат отца, а бабушка умерла от «испанки».

На удивление, прадед и прабабушка оказались куда более крепкими, оба поддерживали семью, а незамужняя тётя, выжившая во время эпидемии, вела хозяйство даже после женитьбы отца. Он избежал мобилизации, работал у Кастеллани до самой смерти Аугусто в 1914 году, но бизнес закрылся только через несколько лет, когда умер уже Альфредо, году примерно в 1930. Наследников у Альфредо не было, он ещё при жизни распорядился передать коллекции в несколько римских и флорентийских музеев. Душеприказчики только на похоронах и поняли, что в галерее, собственно, работал ещё один Кастеллани, и были очень обрадованы, что последнюю волю Альфредо отец оспаривать не собирался. После закрытия дома отец одни свои инструменты и забрал, благо музеи интересовались исключительно коллекциями.