– Эта негодяйка снова пыталась сбежать, а перед этим напакостила, испортив несколько моих платьев.
Миссис Гамильтон была в ужасе, ладонь легла на грудь.
– А царапины? – спросила она. – Даже боюсь представить…
– Я, естественно, пыталась забрать у неё свои вещи, которые та намеревалась украсть и унести с собой. Но эта бойкая пантера напала на меня, будто сумасшедшая, и нанесла царапины. Слава богу, я тоже не промах, не позволила ей калечить себя и закончить начатое грязное дело! А там уже подоспели охранники и слуги, – рассказала Ребекка и показала в конце улыбочку.
Лиони сильно затревожилась, даже клавиши стали ускользать из рук; замедленную внезапно игру подметила Ребекка и направила на девушку холодный, жёсткий взор, намекающий на собственное превосходство перед низшими людишками, смеющими делать то, что госпоже не по нраву или чем-либо мешать, засовывая нос куда не надо… Вслед её лицо вновь обрело кислое безразличие, лишь подругам её круга она старалась изобразить улыбочку. Тут неожиданно вымолвила сомневающаяся Джуди.
– Так она пыталась испортить или забрать платья? – робко спросила она.
Ребекка отвлеклась от карт и, демонстративно опустив руки на стол, навела на Джуди взгляд свысока. Спустя мгновение раздумий дама, насколько можно сдержанно, изрекла:
– Кажется, я только что рассказала. Вы, миссис Гамильтон, видимо, пропустили мимо ушей мои слова, – «напала» она, дабы не оставить шансов на неугодные расспросы.
Девушка, конечно же, растерялась и опустила голову, у остальных вопросов к подруге не было, за исключением советующих рассуждений Френсис:
– Надеюсь, вы её проучили за такое. Надо же, совсем страх потеряли! То с этими проблемы, то с другими. Пора уже нашим мужчинам принимать более кардинальные меры.
– О, безусловно, миссис Гамильтон, проучила как следует, – вот теперь с более-менее настоящей радостью на лице, а точнее, удовлетворением, ответила Ребекка.
Лиони даже страшно было подумать, что могла сотворить на этот раз кислолицая госпожа с бедняжкой после царапин на лице. В жестокости и изощрённости её фантазий сомнений не было. Девушка вновь вспомнила тот тёмный, сырой погреб, сердце защемило.
Когда все в доме легли спать, включая Изабель, Джим всё ещё находился в рабочем кабинете, сквозь усталый прищур дописывая тетрадь. Он не услышал, как тихо вошла Нюм. Местная подошла сзади и протянула руки, начав расстёгивать пуговицы его рубахи. Вздрогнув, юноша тут же подскочил, да так сильно, что задел ногой стол, куда опрокинулись чернила и залили тетрадь, стекая с края на пол. Нюм принялась стягивать с себя белую ночную сорочку.
– Что… что… – отрывисто и испуганно залепетал он, пятясь. – Что ты удумала?
Бросив сорочку на пол возле стола, с нелепой улыбочкой девушка приближалась и приговаривала:
– Я понять, ты намекать, я прийти…
Лицо Джима покрыли капли пота от тревоги, очки сползли. Юноша пытался игнорировать её оголенную маленькую коричневую грудь и всё остальное. Нервно поправляя окуляры, он начал объяснять:
– Нет, нет, ты совсем не так поняла меня, я не давала никаких намёков, ты ошиблась!
– Но ты звать Нюм и говорить с Нюм, ты беспокоиться о Нюм, улыбаться и хотеть.
– О боже, – пробормотал Джим. – Вовсе нет, повторяю, ты не так поняла. Я просто с тобой говорю, как и со всеми здесь, но я не хотеть тебя.
Взяв себя в руки, юноша обошёл стол и, подняв её одежду, настойчиво всучил.
