Ужас охватил девочку, но она собралась с силами и все же решила медленно открыть глаза. Каролина смотрела на нее с такой теплотой и любовью, что сердце Дороти моментально сжалось от переизбытка чувств.
– Посуди сама, они все это заслужили. Отец бил тебя не для воспитания, а просто потому, что он самый настоящий больной ублюдок. А твоя мама всегда будет злиться за то, что ты отняла у нее молодость. Они ужасные люди, а ужасные люди заслуживают того, чтобы с ними происходили ужасные вещи.
Карл вновь произнес что-то невнятное и улыбнулся.
– Не бойся нас, сестренка, – продолжала Каролина, обнимая девочку. – Мы здесь для того, чтобы забрать тебя домой. А эти люди… они никогда не полюбят тебя так, как мы.
Девочка стояла по стойке смирно и дрожала от страха, не в силах произнести ни слова.
– Карл, оттащи это отребье в гостиную, – скомандовала Каролина, отстранившись от Дороти. – Вся семья в сборе, так что можно приступать к ужину.
Карл довольно присвистнул и, схватив мистера Гибсона за лодыжку, потащил его в сторону гостиной. Оказавшись у стола, здоровяк поднял избитого главу семейства и усадил на стул, а чтобы тот не сбежал раньше времени – крепко стянул ему руки и ноги пластиковыми стяжками, которые всегда хранил в левом кармане своего плаща.
– Братик, ты сегодня настоящий молодец, – с гордостью произнесла Каролина, зайдя в гостиную вместе с Дороти. – Обычно большинство из твоих игрушек не доживают до финального акта.
Лицо здоровяка скривилось в довольной улыбке. Он быстро принес из прихожей миссис Гибсон и усадил рядом с мужем. Как только последняя стяжка сомкнулась на ее запястье, женщина внезапно пришла в себя. Оглядевшись по сторонам, она громко закричала. Каролина терпеть не могла, когда кто-то кричит, но понимала, что это лишь часть работы, от которой никуда не деться.
– Заткнись, ты пугаешь Дороти! – злостно прошипела Каролина, запихнув матери в рот хлопчатую салфетку.
В след за ней в сознание пришел и глава семейства.
– Я вас всех поубиваю, ублюдки, – дрожащим голосом произнес мистер Гибсон. – Просто освободите меня, и я вам такое устрою…
– Бла-бла-бла! Ты ничтожество и не способен ни на что, кроме избиения собственной дочери.
Карл с большим удовольствием ударил мистера Гибсона по лицу, после чего засунул ему в рот две хлопчатые салфетки. Джон всячески дергался и брыкался, в отличие от жены, которая уже давно поняла, что сопротивляться бесполезно. Иногда нужно принять поражение с достоинством и смиренно нести свой крест дальше.
– Наконец-то вся семья в сборе! Дороти, милая, садись за стол. – Каролина пододвинула стул девочке. – К сожалению, для нас стульев нет. Но ничего страшного, мы здесь ненадолго.
– Что ты с ними сделаешь? – испуганно произнесла девочка.
– А ты еще не поняла, сестренка? Я отучу их избивать маленьких беззащитных девочек.
Мистер Гибсон начал громко мычать. Каролина посмотрела на него и рассмеялась во весь голос. Он напоминал ей жалкую букашку, которую можно прихлопнуть газетой в любой момент. Но не сейчас, иначе не будет никакого веселья. А она больше всего на свете любила веселье.
– Отличный шланг для поливки газона, правда ведь, Карл? – спросила она с издевкой у своего брата.
Здоровяк опять широко улыбнулся, обнажив кривые желтые зубы.
– Сестренка, твои родители пожалели для тебя индейки? Вот засранцы. Ничего, сейчас мы это исправим.
Легким движением руки Каролина отрезала добротный кусок индейки и протянула тарелку Дороти. Девочка дрожала от страха, поскольку понимала, что этот ужин не закончится ничем хорошим для ее родителей. И во всем этом виновата она. Ее желание было настолько ярким и отчетливым, что приобрело ужасающие оттенки, так долго прятавшиеся в глубине детского подсознания.
