Метаморфозы смерти - страница 10

– Уж ни на яд ли ты намекаешь? – неспроста наигранно всплеснул руками Дионис, ведь кроме покровительства виноделию мифы раскрывали его причастность к рождению театра в Элладе, и как пятиконечный лист плюща имитировал по форме яркую звезду, так и человеческая ипостась всегда искала призвания и славы.

– Не советую тебе связываться с царицей ядов, – проблеял рогатый Пан, решивший отныне держаться поблизости от бога праздности и веселья.

– Вы придаёте слишком большое значение впечатлительности Ойзис, – уверенным тоном поторопился развеять сомнения кандидатов верховный жрец, едва разговор перешёл в опасное русло. Затем иерофант переключился на ещё не представленную кандидатку: – Между тем синий аконит явил нам Апату – богиню лукавства.

Услышав имя неофитки, наставница испытала сильное волнение. До последнего момента она не знала, кто скрывается в образе высокорослого стройного аконита. И хотя верховный жрец и бровью не повёл, приуменьшив влияние новообращённой, девушка отлично помнила, что Апата – богиня лжи и обмана.

От привлекательной неофитки с длинными чёрными волосами, закреплённых в причёске шпильками в форме мечеобразных ксифосов, сложно было оторвать зачарованный взгляд, как и от произрастающих ранее в Нимфеях красивых цветов, собранных в длинные пирамидальные кисти глубокого синего оттенка. Но восхитительное на вид творение являлось крайне ядовитым насаждением. Согласно мифам, смертоубийственный аконит возник из слюны трёхголового пса царства мёртвых, а синеглазую богиню эллины называли злым духов, вырвавшимся на свободу из кувшина Пандоры, чьи чары пугали даже самого Зевса. И не только листья и корни растения содержали одурманивающее ядовитое вещество, хитрая обманщица Апата также умела затуманивать рассудок людей и божеств.

– Отличная у нас подобралась компания, – воскликнул вдруг новообращённый с луком в руке из чистого золота. – Покровители красоты, войны, мудрости, искусства, охоты, дикой природы, смеха, смятения, возмездия, времени, тоски, виноделия и лукавства! Никого не забыл? Ах, ну и, конечно, божественный посланник!

– А ты сам-то, кем будешь? – полюбопытствовала Апата, теребя пальцами своё ожерелье из бусин с подвеской в виде миниатюрного пифоса, под крышечкой которого вполне могли храниться бедствия всего мира, способные уничтожить человечество.

– Стройный кипарис преподнёс нам Эрота – божество любви, – сообщил иерофант.

А вот мистагогша и так давно догадалась о роли светловолосого юноши, расположившегося от неё по соседству. Вечнозелёный кипарис со слегка блестящими чешуйчатыми листьями и конусообразной кроной всегда считался эллинами священным деревом, символизирующим вечную жизнь, грацию и магическую притягательность, но Амура в таинственном неофите выдал вовсе не божественный профиль или атлетическое сложение, а два вида снарядов в его колчане.

Сделанные из кипариса стрелы имели золотое остриё с голубиным оперением и медное с совиной окантовкой, и первыми – Купидон мог сражать сердца страстной и искренней любовью, побуждая пылкие чувства распуститься пышным цветом, подобно нежным бутонам в саду, а вторыми – был способен на месте страсти посеять безразличие, ненависть и враждебность, провоцируя увязание любой привязанности.

– Надо же! – на полном серьёзе провозгласил Эрот, понимая, как скоро ему предстоит заметно разнообразить жизнь собравшихся неофитов, в результате чего часть кандидатов – начнёт превозносить героя до небес, остальные – захотят немедленно прикончить, а он-то размечтался продержаться до конца таинственных мистерий.