Метаморфозы смерти - страница 8

– Верни меня на место, – воскликнула новообращённая Немезида. – Я просто разулась, чтобы ощутить землю ногами.

Гермес поставил богиню возмездия на твёрдую почву, и та живо надела скинутые ранее сандалии из цветной мягкой кожи на плоской подошве, обернув их узкие ремешки крест-накрест выше щиколотки. Ещё недавно неофитка росла среди остальных цветов в парке Нимфей, и обувь представлялась ей непривычной роскошью. Зато никаких неудобств не испытала новообращённая Афродита, и после её искусной шнуровки обмотанные позолоченными ремешками икры продолжали смотреться обнажёнными. Мистагог же перевела взор на крепиды с бортиками на ногах вестника Гермеса. Похожие виднелись на всех присутствующих юношах, но его экземпляры украшали золочёные крылья, недвусмысленно намекающие на стремительность и скорость выполнения им поручения богов. И вместе с тем наставнице показалось, что посланник чувствовал себя в обуви некомфортно, словно она ему жала.

А бог хитрости и счастливого случая то и дело посматривал на Немезиду. От белоснежных лепестков лилии неофитке достался нежный лилейный тон лица и ангельская внешность: греческий профиль с тонким носом, пухлые губы, глаза с радужками цвета сочных ланцетных листьев и вьющие каштановые волосы с мягким медным отливом. Только вот мифы приоткрывали завесу тайны о тёмной стороне символизма цветка. Так прослеживалась связь лилии с правосудием, которое как нельзя лучше воплощала в себе богиня возмездия и негодования, часто именуемая эллинами дочерью ночи и справедливой мстительницей. Считалось, крылатое божество никому не по силам обмануть или перехитрить. Карая виновного, Немезида нередко проявляла излишнюю жестокость, поэтому преступники и плуты старались не попадаться ей на пути. Подальше стоило держаться и очаровательному мошеннику Гермесу.

Тем временем почти все новообращённые после перевоплощения получили в своё распоряжение личные атрибуты. Собственно по ним мистагогше и удалось до представления иерофанта угадать их имена. Впрочем, не все неофиты ещё успели привыкнуть к новому облику и призванию. Немезида с опаской отнеслась к острому ножу, заткнутому за пояс и плётке. Гермес подобрал с земли обвитый двумя змеями жезл, называемый кадуцеем, но через минуту облокотил его о камень и тут же забыл о нём. И наоборот, Арес – бог войны не успокоился, пока не отыскал в траве свой меч. Не расставались с луками близнецы Аполлон с Артемидой и юноша с безупречным профилем, а рогатый Пан с музыкальной флейтой.

Между тем наставница так ни разу и не застала покровительницу красоты – Афродиту за подглядыванием в отполированную поверхность золотого зеркала, хотя и видела, как она крутит в руке круглую маленькую коробочку с крышечкой. Зато венок из прекрасных роз всегда короновал её светлую голову, а рукотворный матерчатый цестус с драгоценностями опоясывал талию. По легенде магический пояс мог кого угодно преобразить в идеал, но для Афродиты он служил лишь символом. Заметила мистагогша и загадочную эгиду по форме воротника на плечах Афины – воинственной богини мудрости. Согласно мифам, короткая накидка из козьей шкуры обладала защитными свойствами и раньше принадлежала самому Зевсу. Однако почему-то его владелица растерялась, обнаружив изображение змей на блестящих чеканках, украшающих одеяние.

Затем верховный иерофант раскрыл в шпажнике-гладиолусе цвета чёрной ночи покровителя времени Эона, а в плакучей иве – богиню тоски Ойзис.