Метаморфозы смерти - страница 14

Новообращённым ранее не доводилось покидать Нимфей, и первую половину пути они с интересом присматривались сначала к просторным полям Триасийской равнины, а потом к изрезанной линии морского берега Элевсинской бухты. Перед шествием кандидатам пришлось заменить белоснежные хитоны и цветные плащи на чёрные одеяния с позолоченными орнаментами и отворотами, выполняющих функцию капюшонов. И теперь процессия стала напоминать скопление заблудших душ, скитающихся по земле подобно проклятым теням в поисках благословенной истины.

Перейдя по мосту солёные ручьи Рэты на границе элевсинских и афинских земель, иерофант с двумя помощниками сели в повозку, загрузив туда же священную статую с главными атрибутами таинства. Тогда как остальным участникам шествия предстояло проделать весь путь до Афин своим ходом. К счастью, с наступлением осени изматывающая жара спала, но погода продолжала держаться довольно тёплая, точно в выборе благоприятной поры для проведения Великих Элевсинских мистерий поучаствовали боги.

Когда же процессия остановилась у храма Афродиты, раскинувшегося у склона Пёстрой горы, рогатый Пан поравнялся с Дионисом, торопясь поделиться с ним своими сомнениями:

– Я слышал, никому не позволяется приступать к великим мистериям до посвящения в малые. Интересно, с чего ради, для нас сделали исключение?

– А вдруг мы их прошли, но не помним об этом? – высказал опасения бог виноделия.

– О чём ты? Думаешь, мы не всегда были растениями?

Тем временем служительницы храма узнали от иерофанта о посещении богини Афродиты их обители и потянули новообращённую в святилище к выдолбленным в каменной породе алтарям, где возлагались подношения в её честь. Грациозно проскользнув между видимых белоснежных колонн из песчаника и их незримых теневых копий, кандидатка обнаружила внутри небольшого помещения статую покровительницы красоты двухметрового роста, совсем не похожую на неё внешне и даже наполовину не передающую очарование неофитки. Но если Афродите хватило такта выдавить благосклонную улыбку, последовавшая за ней Афина, наоборот, закатила глаза, ибо, по мнению богини мудрости, своевольный мастер придал изваянию чересчур легкомысленный облик.

– Ещё в Нимфеях меня начали посещать странные видения, – между тем снаружи храма Дионис продолжил разговор, осторожно подбирая слова, – как я участвую в омовениях и молитвах, прохожу очищение воздухом и огнём.

– Не перепил ли ты вина из своего чудодейственного мастоса? – ухмыльнулся хвостатый кандидат. – Забыл о предупреждениях Фиалки? Неофитам полагается придерживаться поста до возвращения в Элевсин!

– Конечно, нет! Да покарает меня громовержец в случае вранья, – заверил юноша. – Сперва я подумал, видения показывают мне сцены Антестерии – праздника цветов, посвящённого моему культу, который эллины также отмечают в анфестерионе, подобно малым Элевсинским мистериям. Но почему тогда, вместо жертвоприношения цветов и соревнований ряженых сатиров по количеству и скорости выпитого вина, мне мерещились жрецы, разыгрывающие под видом богов сцены о похищении владыкой загробного царства покровительницы весны Персефоны?

– Всё так! Постановка мифа о Персефоне и… повелителе мёртвых – основа элевсинского таинства, а не Дионисий, – согласился Пан, тоже опасаясь произносить вслух имя Аида – владыки мира теней, чтобы не призвать смерть раньше времени. – Однако ты, мог слышать рассказы посетителей Нимфей об их участии в малых мистериях, и твоя фантазия разыгралась…