Метаморфозы смерти - страница 15

– Но я настолько отчётливо сейчас представляю себе Афины, где происходит первая часть таинства, словно бывал в тех местах по-настоящему! – возразил Дионис.

– Прошедших малые мистерии участников именуют уже мистами. К нам же обращаются как к неофитам, – напомнил бородатый кандидат, но заметив косые взгляды Фиалки в их сторону, решил прервать опасную дискуссию.

Далее процессия мистерий устремилась к возвышенности, оставив позади храм Афродиты. Нижние склоны Пёстрой горы покрывали пастбища, виноградники, оливковые и плодовые деревья, а чуть выше перед взором небожителей предстал рельеф лесной местности со скалистыми образованиями и многочисленными пещерами.

Когда же процессия к вечеру достигла Афин, и, пройдя через Священные ворота, по Панафинейской дороге направилась в Элевсинион – храм Деметры и Персефоны, расположенный у основания Акрополя, подозрения бога виноделия подтвердились. Хотя над полисом успели сгуститься тусклые сумерки, а пересекаемую ими по диагонали рыночную площадь Агору наводнили давно ожидавшие их эллины, как афиняне, так и прибывшие со всей Аттики, Дионис сразу узнал место из своих видений.

– Я совершенно точно посещал ранее Афины, – растерянно заявил покровитель веселья, удивив рогатого Пана. – Иначе, откуда мне известно назначение большинства сооружений здесь? Вон справа – Храм Аполлона и Стоя Зевса, а перед ней огороженный стеной алтарь двенадцати богов. Да-да, жертвенник там – среди оливковых деревьев. Дальше Панафинейская дорога нас выведет к Элевсиниону, и рядом с ним, между Южной Стоя и Монетным двором, мы увидим Эннеакрунос – источник девяти труб. Этот фонтан снабжает водой всю Агору! Я и сам набирал в его канале полные кувшины…

Только вскрики столпившихся на рыночной площади паломников в количестве не менее тысячи человек перекрыли голос Диониса, и Пан почти ничего не расслышал. Бог виноделия же продолжил крутить головой, разглядев немного в стороне старое строение Булевтерия, где теперь хранился архив, и новое здание, куда перебрался парламент. А позади них на холме возвышался великолепный Гефестейон с тридцатью четырьмя колоннами и фризами в дорическом и ионическом стиле. Юноша не мог обозревать с дороги скульптурные изваяния на метопах мраморного храма Гефеста – самого трудолюбивого бога-кузнеца, но необъяснимым образом знал, что там запечатлены подвиги Геракла и Тесея, победившего в лабиринте ужасного Минотавра. К тому же Дионис мысленно представлял окружающий святилище сад и собирающихся в тени гранатовых деревьев философов, среди которых отметились в разное время Сократ, Платон и Аристотель.

И так под ликующие крики эллинов, восхваляющих привезённую в Афины статую Диониса-Иакха, ещё называемую Яккосом и в роли божественного духа служащую посредником между богами и людьми, процессия добралась до Элевсиниона. У ступеней храма с рядом стройных колонн, увенчанных капителями в форме бараньих рогов, их встретил федринт, отвечающий за очищение статуи, и сразу поспешил на вершину Акрополя, сообщить жрице Парфенона о прибытии из Элевсина шествия с атрибутами великих мистерий. А афинский правитель, именуемый архонтом, вместе с иерофантом принялся зачитывать участникам порядок допуска к священным ритуалам.

– К таинству разрешено приобщаться лишь тем мистам, кто владеет нашим языком, ведёт праведную жизнь и не имеет на руках крови убийств, – предупредил архонт, сурово оглядывая собравшихся.