Метаморфозы смерти - страница 22

– Ах! Так слухи оказались правдивы, и наш полис на самом деле посетили нынче божества?! – спохватилась невольница. – И почему я сразу не узнала Афину Палладу?

Лишь мельком взглянув на фасадный фриз храма с увековеченной на нём битвой богов с Титанами и скульптурную композицию на восточном фронтоне со сценой собственного мифического рождения из бедра Зевса, неофитка поспешила к воротам. За внешними колоннами шли ещё внутренние, но и там Афина не стала задерживаться, чтобы присмотреться к барельефам, изображающим торжественное панафинейское шествие в свою честь, а шустро проскользнула в главный зал святилища.

Однако очутившись в огромном вытянутом помещении, окружённом третьей группой каменных столбов, Афина не успела сделать и шагу, как по залу вдруг пронёсся узнаваемый звук, сравнимый с чьим-то злобным шипением. Оглянувшись по сторонам, неофитка заметила промелькнувшую за колоннадой тень. Судя по силуэту, она могла бы принадлежать одной из жриц храма, если бы не волосы на голове, развивающиеся подобно клубку переплетённых змей. И совершенно зря новообращённая восприняла зловещий эффект за иллюзию, порождённую колыхающим пламенем факела, следом похожее видение обнаружилось у второй стены, точно её владелица бродила по кругу. А затем настойчивый шёпот послышался уже над ухом небожительницы:

– О-о-освободи меня от проклятья!

Хотя голос представился новообращённой знакомым, эффект неожиданности активизировал врождённые рефлексы, и девушка рьяно замахнулась факелом, совершив при этом проворный выпад, не хуже опытного бойца, поражающего цель. Конечно, Афина в роли любимой дочери Зевса, слишком благоразумной и вечной девственницы прославилась в мифах в первую очередь своей удивительной мудростью. Но не меньшую известность богине принёс и её образ защитницы справедливости, покровительницы военной стратегии и тактики, а также храброй воительницы, никогда не проигрывающей в битвах.

– О-о-освободи меня от проклятья или убей! – далее слова раздались откуда-то сверху, но девушка упорно продолжала крутить головой по сторонам, ища преследователя среди мраморных столбов.

Притом в Парфеноне неофитка оказалась неслучайно. Едва ступив на афинскую землю вместе с процессией Элевсинских мистерий, небожительница мгновенно ощутила острую необходимость взобраться на скалистый холм Акрополя, возвышающийся над полисом. Она не знала, какие сверхъестественные силы тянули её сюда сродни магниту – чудодейственному камню, найденному неподалёку. И лишь одно оставалось очевидным: здесь явно кто-то ожидал прихода героини и теперь чересчур напористо добивался её внимания.

Сейчас в большом зале с высоким потолком и двумя этажами колонн помимо небожительницы не наблюдалось ни единой живой души, видимо, вся охрана сосредоточилась у запасного входа в храм с западной стороны. Как раз там во вспомогательных помещениях по соседству со святилищем хранились основные сокровища полиса и государственная казна. Но кто же тогда обращался к богине? И молитвы или угрозы рассекали тишину вокруг?

Дальше ожили тени уже на плитах пола под фигурой девушки, принявшись причудливым образом извиваться, и она, наконец, поняла, кто пытается с ней говорить. Богиня медленно обернулась к гигантской статуе в боевом вооружении, стоящей в зале на постаменте. Под прислонённым к ногам щитом с чеканкой битвы эллинов и амазонок неофитка сразу приметила каменную змею, а в руках скульптуры – копьё и фигуру покровительницы победы Ники в человеческий рост.