– Коммерс здесь?
Тот кивнул.
– Да, Максим Андреевич, нашли и доставили.
Мимо Шайтана и голубоглазого охранника пробежала молодая, красивая, длинноногая танцовщица, на которой кроме откровенного костюма соблазнительной медсестры ничего не было.
Шайтан послал ей воздушный поцелуй рукой, принялся отбивать чечетку и петь:
– Добрый доктор Айболит! Он под деревом сидит…
Танцовщица остановилась, Шайтан заметил это, чмокнул на расстоянии и продолжил петь:
– Приходи к нему лечиться, и корова, и волчица, и жучок, и червячок, и медведица! Уу-у, ты моя хорошая. Потом загляну к тебе.
Танцовщица засмеялась и помчалась в строну концертного зала.
1993 год. Москва.
Железная винтовая лестница в казино «Метелица». Утро.
Шайтан зашел на железную винтовую лестницу, ведущую в подвальные помещения. Голубоглазый охранник неотступно, почти нога-в-ногу шел за ним.
– Отлично! – не останавливаясь, говорил Шайтан. – А то, понимаешь, бегает, как заяц из «Ну, погоди!».
Он продолжал спускаться вниз по железным ступеням винтовой лестницы. Над головой звучали слышимые одному ему слова из далекого-предалекого детства:
– Камень, ножницы, бумага, и бутылка лимонада, и коробка шоколада!
1993 год. Москва.
Коридор в подвале казино «Метелица». Утро.
В глубине бетонной кишки звучало гулкое эхо шагов босса и одной из его шестерок. Шайтан быстро и уверенно измерял горделивой походкой мрачную ленту длинного коридора, освещенного с потолка люминесцентными лампами.
– И отвертка – тоже надо! Карандаш, огонь, вода… – Шайтан замолчал, остановился перед громадной бронированной дверью, сжал ладонь в кулак, потряс им, одновременно выставил указательный и средний пальцы, выпали считалочные – ножницы.
Шайтан в кромешной тишине закончил зловещим шепотом:
– Цу-Е-Фа… – затем резко обернулся и уставился на голубоглазого охранника.
– Что, Максим Андреевич?
– Инструмент там?
Голубоглазый охранник кивнул.
– Конечно, все, как вы просили.
Шайтан повернулся к громадной бронированной двери, схватился пятерней за ручку, резко потянул на себя. В бетонной кишке коридора раздался громкий скрип несмазанных петель.
– Вот и славно. Трам-пам-пам… Побудь здесь чутка, я сам все решу с этим…
1993 год. Москва.
Изолированное помещение
в подвале казино «Метелица». Утро.
В центре небольшого бетонного, глухого, изолированного помещения на ржавом железном стуле с прогнившей спинкой сидел тот самый Толя – из детства сегодняшнего очень уважаемого Шайтана и тогдашнего зачмыренного Максимки. Единственным отличием прыткого паренька из семидесятых и нынешнего его тридцати шестилетнего отражения были конечности… тщательно примотанные скотчем к ручкам и ножкам ржавого железного стула с прогнившей спинкой.
В ближнем к большой бронированной двери углу стоял железный стол, на нем ничего не было кроме скрипичного футляра, в углу же дальнем лежала на боку очень старая, еще советская, окровавленная деревянная табуретка с толстыми ножками.
Шайтан с грохотом закрыл за собой громадную бронированную дверь. Толя прислушался и настороженно произнес:
– Макс, это ты?
Шайтан молча прошел в дальний угол, одной рукой поднял с пола старую деревянную окровавленную табуретку, медленно приблизился к Толе, поставил ее напротив него и опустил зад на сиденье.
– А это ты, НуТоля? – Шайтан улыбнулся
– Макс, пойми, не мой же косяк, это все лабусы. Это они с алюминием намутили. Я ж посредник. Какой с меня спрос?
