Они стояли шеренгой, позади самого маленького и толстого, видимо предводителя.
– Взять его! – скомандовал коротышка, и подчиненные кинулись на Аполлошу.
Тут то и началась для принца самая потеха. Он моментально сделал выпад, ударил палкой самого активного нападающего. И даже не успел удивиться, увидев, как активист осыпался на землю пустым пальто, в котором лежали очки и горстка праха.
Аполлон понял, что имеет дело с вампирами, и порадовался своей удаче – забор сделан из разных пород дерева, но он умудрился выдернуть именно осиновый дрын.
Вампиры отступили, потеряв ещё троих. Они посовещались, но не долго, и снова кинулись в атаку, теперь атакуя с воздуха. И он бы победил, победил потому, что боевые искусства изучал под руководством славной Брунгильды, но видимо, сказалась нехватка опыта. Аполлоша пропустил удар по затылку, потому что позволил противнику зайти в тыл.
К конюшне уже неслась Брунгильда Непобедимая, размахивая остро заточенным мечём. Она не успела – вампиры – оставшиеся трое – подхватили принца на руки и поднялись в воздух. Скоро они скрылись в клубах тумана, оставив несчастную мать в бешенстве и большой тревоге.
Непобедимая со всех ног кинулась в казарму. Она схватила горн и протрубила сигнал тревоги. И тут город ожил. Звон оружия, ржание лошадей, команды, отдаваемые зычными солдатскими голосами. Куда полетели похитители, Брунгильда не знала, но она была готова перевернуть весь свет, только бы помочь сыну, только спасти его! Но паника – не то состояние, в котором королева могла находиться хотя бы минуту. Брунгильда Непобедимая больше привыкла к холодной рассудочности. Она быстро успокоилась и решила сначала отправиться в Рубельштадт, где сейчас находился её муж, помогая королю Полухайкину решать серьёзные государственные проблемы. Как справедливо предполагала Брунгильда, проблемой государственного масштаба являлся вопрос – как снять похмельный синдром.
Уже опускали подъёмный мост, как сверху, с крыши дозорной башни раздался противный, режущий уши хохот. Брунгильда всегда сначала делала, а потом думала, и реакция у прекрасной амазонки была такой, что бывалые воины диву давались. Поэтому никто не удивился, услышав свист стрелы. На серые каменные плиты упала уродливая тушка, что минуту назад была совершенно живой гаргульей. Стрела попала ей прямо в раскрытую пасть, навсегда лишив возможности хохотать над чужими бедами, и сейчас из раны хлестала чёрная, будто смола, кровь. В когтистых лапах уродливого существа был зажат свиток пергамента. Брунгильда приказала прочесть.
Старшина спешился, взял свиток и, прокашлявшись, прочёл – сухо, без всякого выражения. Но по мере того, как до него доходило, что именно написано, его голос менялся, к концу чтения в нём гремел гнев и звенела ярость. Лицо старшины побагровело, брови сошлись к переносице, а глаза сверкали. Попадись ему сейчас в руки составитель этого письма, тому бы не поздоровилось.
Старшина с самого рождения Брунгильды занимался её воспитанием. Это был бывалый воин, преданный всей душой своей королеве. И Аполлошу он пестовал с пелёнок, втихомолку радуясь, что Тыгдынский конь на право тренировать принца не претендует.
– Я, великий и могучий правитель, – читал старшина, – требую, чтобы немедленно признали моё могущество и поклялись служить мне, и быть моими преданными рабами. После принесения клятвы бывшая правительница Крепости Брунгильда Непобедимая должна собрать всё золото, все драгоценные камни, всё богатство, какое только принадлежит её бывшим подданным и под охраной солдат отправить обоз в мой замок. Залогом выполнения этого распоряжения, а так же залогом верности будет Аполлоша. Принц останется у меня во избежание возможных военных действий. Как человек добрый, я понимаю, что сейчас чувствует материнское сердце и предлагаю, если Брунгильда Непобедимая того захочет, обменять голову её сына Аполлоши на голову её супруга Чингачгука.
