– Какие необычные у тебя завитки, – задумчиво произнес Роман и начал разглядывать ту часть моей головы, где кончаются волосы, и начинается шея. – Особенно вот этот вихор… Что-то он мне напоминает…
– Этот вихор мешает всем парикмахерам делать мне стрижку, – скороговоркой сказала я.
– Да? – задумчиво протянул Роман. – Может быть, может быть… А может и не быть…
– Ты о чем?
– Да так, сам не знаю. Что-то нашло на меня. Мне на днях позвонили из Энска, – сменил тему Роман. – Там не смогли найти твоих московских телефонов, решили, что я наверняка тебя найду быстрее. Хорошо хоть ты мне оставляла свои координаты… Ты не хочешь раскрутить свою ситуацию и стать мэром?
Я усмехнулась.
– Понял. А губернатором?
Я подавилась сэндвичем и закашлялась.
– Ясно. Ну, тогда, может, депутатом?
Я расхохоталась. Я была благодарна Роману за то, что он увел меня от осмысления той, другой темы, переключил мысли.
Роман чуть обиделся. Он был уверен, что каждый нормальный человек мечтает о мандате:
– А что? Очень непыльно. После твоих-то мытарств. И бытовые условия не мешает улучшить.
– Знаешь, Роман, когда у человека ничего нет, то ему и нечего терять, не за что цепляться. Тогда он свободен в мыслях и действиях и никто не может его «наклонить».
Роман сидел молча и с нескрываемым удивлением смотрел на меня. Он шел ко мне явно не на диспут.
– Тебе было тяжело, я знаю, – выдавил он. – Ты считаешь меня виновным в твоих бедах.
– А ты сам так не считаешь?
– Ну, отчасти, да. Но я, как мог, помогал.
– Знаю. Видела. «Как мог».
– Ты изменилась.
– Люди не меняются. Они проявляются. В кризисных ситуациях.
– Но без этих ситуаций не было бы и побед!
– Знаешь, Роман, что на сей счет говорили друиды? «Какая разница, проиграешь ты то, что выиграл, или выиграешь то, что проиграл?»
– Ты хочешь сказать…
– То, что мне нет дела до этой победы. Вот, если бы ты, лично ты был к ней причастен! Тогда имело бы смысл обсуждать ее. Но ты всего лишь передаточное звено. И скажи, что это не так!
– Знаешь, с первой нашей встречи меня всегда сильно тянуло к тебе, – проглотив сэндвич, сказал он. – Так сильно тянуло, что я вынужден был обратиться к астрологам. Даже в штат одного принял.
– Ты бы лучше пиарщиков себе нанял.
– А зачем? У меня своя голова на месте! Но я не об этом. Меня тянуло к тебе так, что я даже думал, что ты меня приворожила. Спать не мог, во сне тебя видел, в толпе, на митингах твое лицо мерещилось. И вот однажды после твоего приезда в Москву я среди ночи позвонил своему астрологу и попросил выяснить, под чьим влиянием я в данный момент нахожусь. И знаешь, что он мне сказал?
– Знаю.
Роман с удивлением посмотрел на меня.
– Я, милый, хорошо помню тот день. Накануне я приходила к тебе в Думу, мы полчаса поговорили, ты произнес судьбоносную фразу: «Твою девическую честь мы защитим!». Куда-то звонил, показывал подаренный спецслужбой пистолет и пророчил мне победу. И я ушла. А под утро проснулась с сильным сердцебиением от твоего голоса: «Меня тянет к этой женщине! Почему меня тянет к этой женщине?». Мое ватное тело лежало с закрытыми глазами, я видела, как какой-то незнакомый мужик держит в руках телетайпную ленту и читает по ней мою судьбу. Потом поднимает мне волосы на затылке, видит вот этот самый вихор и говорит: «Я тебя всегда предупреждал: женщина с вихром на шее – важный этап в твоей жизни. Ты перед ней в долгу. Ты причастен к ее бедам, но именно этим ты и откроешь ей путь к счастью! И связь ваша непростая. А на тебе, Роман, приворота нет. Больше не могу ничего сказать. Мне не дают».
