– Я бы Вам советовал, юнкер – лучше подбирайте товарищей. Блихер пришёл вовремя, а Вы опоздали. Вы, понятное дело, мне уже не расскажете, что там стряслось, но этого и не требуется. Симеон Карлович меня полностью осведомил, что Вы возвращению в расположение училища предпочли компанию юной особы.
Шилякин не удивлялся, он прекрасно знал, насколько подлой в действительности была душонка Блихера. Он никогда не стеснялся пользоваться своей подлостью для достижения целей, особенно когда нужно было выглядеть лучше остальных.
– Он вовсе мне не товарищ, сам прилип ко мне в увольнении. Я направлялся к маменьке, пока не случилось то, что стало причиной моего опоздания.
– И что же случилось?
– Блихер Вам не рассказал?
– Рассказал, как Вы уехали на карете с графиней Литке. Я уж не знаю, что за манеры имеет упомянутая особа, просто так пригласить в свой экипаж молодого кадета.
– Это всё, что он доложил? – перебил его Шилякин.
– Собственно да. А у Вас появилось чем дополнить?
– Никак нет. – Данила налился злостью. Мерзавец поведал ротмистру только часть правды. Да ну и пусть, это уже предмет их персональных отношений. Шилякин сам ничего не рассказывал и не собирался. Но этот же подлец не оставил инкогнито дамы, да ещё и в таком нелицеприятном свете. Просто так это оставлять нельзя.
Его раздумья прервал скрежет тяжёлого засова. Дверь распахнулась и в проёме появился вахмистр.
– Шилякин, на выход, к начальнику училища.
Ему выдали обратно его кепи, ремень и личные вещи. Когда сопровождали в каземат, всё это изъяли и в тот момент Данила не обнаружил в кармане старый серебряный отцовский портсигар. Сам Данил не курил, но это всё, что у него осталось от родителей и ценность упомянутого предмета для него была высока.
***
Маму он не помнил совершенно, она умерла во время родов вместе со вторым ребёнком, оставив двухлетнего Данилу с его отцом. Шилякину было двенадцать лет, когда его отец погиб при загадочных обстоятельствах по пути в Москву с купеческим обозом. Их маленькую Петербургскую квартирку и всё крохотное имущество изъяли за долги отца, а самого Данилу определили в воспитательный дом.
Данила был старательным ребёнком. Всё, что требовал от него отец – это только учиться. Все свои немногочисленные средства он вкладывал в обучение сына. Благодаря нескольким годам обучения в гимназии маленький Данила приобрёл способности к наукам. И после отчисления за неуплату и определения в воспитательный дом Данила оставался прилежным учеником. Однажды, когда до выпуска оставалось два года, на пороге воспитательного дома появилась дама, представившаяся родственницей Данилы. Шилякин не знал её и знать не мог. Дама назвалась вдовой Пантелеевой Маргаритой Егоровной, бывшей супругой одного из взыскателей долгов отца Данилы.
– Наверное это, должно принадлежать Вам. – во время знакомства с Данилой Маргарита Егоровна протянула ему в руки металлический прямоугольник из потемневшего от времени и отсутствия ухода серебра. – Эта вещь хранилась у моего мужа в рундуке с кучей разного скарба. После его смерти я разбирала все его пожитки, и наткнулась на этот предмет. Муж был ужасно жадным и не стал продавать его, наверное, по причине его дешевизны. Я было хотела сама его продать, как и всё остальное, но обнаружила на задней крышке гравировку с фамилией и инициалами. Я вспомнила, что мой муж когда-то вёл дела с человеком обладателем этих инициалов, а моя служанка, проживавшая по соседству с вами, рассказала мне историю о его гибели и о Вас. И мне показалось, что этот предмет может быть очень ценным для Вас. Пусть хоть что-то хорошее останется от моего покойного супруга.
