Миф и его смысл - страница 8

Каждое общество вынуждено сопровождать новорожденного на неизбежном пути роста – детство, отрочество, вступление в брак (начало взрослой жизни), – а затем двигаться с человеком дальше, освобождая его от привязанности к земным благам и, наконец, готовя к переходу в мир иной. В любой традиционной мифологии уход – это не потеря, а обретение внутренней жизни. Смерть – это не конец. Человек теряет лишь бренное тело. Но его сознание становится все более и более самодостаточным. Правильная мифология подсказывает, как нужно встречать смерть.

Эти четыре функции являются азами мифологии. Если в условиях современной действительности они не выполняются, нам словно чего-то не хватает.

Значит, обряды инициации в первобытных культурах относятся к четвертой функции?

Возможно. Мальчику нужно полностью разорвать связь с матерью, чтобы стать мужчиной. И не просто мужчиной, а человеком, готовым на серьезный риск и преодоление множества опасностей. Во время обряда инициации у мальчика «забирали» тело ребенка.

Я как-то читал, что индейцы манданы подвергали юношей суровым испытаниям, объясняя это так: «Наши женщины страдают, и мы тоже должны страдать». А в первобытных племенах Бразилии обряды совершеннолетия называют мужскими менструациями. Это означает, что мальчики теряют уверенность в себе и способность к самоопределению; что-то берет над ними верх. Они становятся посредниками чего-то. Женщины превращаются в действующую силу Природы. А мужчины – в членов общества, в котором женщины дают жизнь. По сути, это мифологический вопрос.

Во многих первобытных культурах женщины во время менструации считались «нечистыми». Разве это не принижение роли женщин?

Нет. Вся жизнь нечиста. Все, что характеризуется как жизненно важное, нечисто.

Опять же слово «нечистый» следует понимать в его мистическом смысле: то, что считается нечистым и запретным, исполнено такой силы, и потому с ним опасно соприкасаться. Итак, менструация – это первая нечистота. Но речь идет не о грязи, а о силе.

Первая менструация у женщин всего мира – важное событие. В этот момент девочка теряет контроль над своим телом. Она больше не принадлежит себе, а становится орудием некоего процесса. Природа берет над ней верх.

Джеймс Джордж Фрэзер[8] очень четко описывает это в фундаментальном труде «Золотая ветвь». Когда у юной девушки начинается первая менструация, ее отводят в специальную хижину, вокруг которой женщины пускаются в пляс. На это есть две причины: девочка обретает силу, от которой следует защитить и общество, и ее саму, а также она должна осознать, что с ней происходит и кто она такая.

Я бы сказал – надеюсь, меня не начнут опрометчиво цитировать,– что жизнь застает женщину врасплох и подчиняет себе. Волей-неволей девочка превращается в женщину: у нее начинается менструация, а через несколько месяцев она беременеет и рожает. Она становится матерью, от которой ей не нужно отрываться,– она сама превращается в Великую Мать.

У мальчика все по-другому. Когда приходит время становиться мужчиной, он должен что-то сделать. Природа ни в чем не берет над ним верх. Когда юноша проходит инициацию, им овладевает общество – общество мужчин. Ему говорят: «Послушай, парень, ты больше не тот, кем себя считал». Обряды мужской инициации всегда более суровы по сравнению с женскими ритуалами. Мальчику приказывают взять или принести что-то опасное; его избивают, его тело меняется, и только тогда он становится орудием общественного порядка.