Надолго задержаться на учебном судне Кручинину не довелось. Всего через несколько месяцев после пережитой им кругосветки вспыхнула Русско-японская война и в апреле 1904 года царское правительство приняло решение часть кораблей своего Балтийского флота послать на Дальний Восток. Ядром формирующейся на Балтике для этого похода 2-й Тихоокеанской эскадры должны были стать недавно спущенные со стапелей четыре новейших русских эскадренных броненосца типа «Бородино». Однако лишь один из них к тому времени уже был введён в строй. Остальные даже не завершили ещё ходовых испытаний и не были полностью укомплектованы экипажами. Совершенно не хватало достаточного числа подготовленных специалистов. Приходилось брать на корабли офицеров, мичманов и прапорщиков запаса или, даже, служащих с гражданских судов.
Особенно трудная ситуация сложилась на последнем корабле этой серии – броненосце «Орёл», спущенном на воду только в конце 1902 года. Видимо, именно по этой причине одним из младших машинистов корабля оказался, первоначально, тогда ещё шестнадцатилетний матрос М.Кручинин. Лишь прибытие ему на смену через неделю более взрослого и опытного специалиста (в списке членов экипажа этого броненосца во время Цусимского сражения младшими машинистами числились только прапорщики и лейтенанты) спасло Михаила от гибели или японского плена1. Как пишет он в своей автобиографии, сначала его перевели с Орла на эскадренный миноносец «Бедовый», который тоже должен был принять участие в предстоящем походе на Дальний Восток (и тоже попал в плен). Лишь в порту Ревель (Таллин), куда эскадра прибыла 29 августа 1904 года, он был списан (видимо, по молодости лет) на берег и отправлен назад, в крепость Кронштадт, где получил назначение в 18-й флотский экипаж.
Один из цехов пароходного завода в Кронштадте
Как специалиста по судовым машинам Михаила привлекли к работе на расположенном неподалёку военном пароходном заводе [16. С. 6]. Возможно, там и нашёл бы он своё место под солнцем на всю оставшуюся жизнь, если бы не революционный вихрь, пронёсшийся над Кронштадтом и всей страной всего лишь несколько месяцев спустя. Именно с этого момента биографы М.Д.Кручинина начинали, обычно, отсчитывать его революционный стаж. И.Швецов, в частности, пишет, что восстание в Кронштадте, в котором принял участие Михаил Дмитриевич, произошло в ночь на 21 июля 1905 года [5]. Дата эта взята им из автобиографии самого М.Кручинина (где сказано, правда, что восстание началось в ночь на 20 июля и продолжилось затем в ночь на 21). Тем не менее, она не соответствует действительности. Это ещё одна загадка в истории жизни знаменитого красного комиссара.
На самом деле, в годы Первой русской революции в Кронштадте состоялось два восстания. Первое из них произошло в октябре 1905 года, а второе – 20 июля 1906. Описания М.Д.Кручинина более всего соответствуют событиям последнего. Именно тогда восстание матросов началось ночью и было разгромлено уже под утро верными правительству частями расквартированных в Кронштадте 94-го пехотного Енисейского и лейб-гвардии Финляндского полков, при поддержке 1-го и 2-го Кронштадтских крепостных батальонов.
На эту же дату указывает и упоминание Кручининым начавшихся сразу после разгрома восстания массовых арестов среди матросов крепости, многие из которых были затем расстреляны. Историки утверждают, что всего было осуждено тогда 1417 участников восстания, 36 из которых были приговорены к смертной казни, 130 отправлены на каторгу, 316 – в тюрьму, а остальные 935 – в исправительно-арестантские отделения. Подавляющее же большинство участников предыдущего октябрьского восстания 1905 года, в условиях бурного роста в то время революционных выступлений по всей стране, избежали серьёзного наказания, а расстрелянных по суду среди них вообще не было.
