Читать онлайн Вячеслав Огрызко - Михаил Суслов. У руля идеологии

За спиной трёх лидеров

В политических, научных и литературных кругах до сих пор нет единого мнения о роли Михаила Суслова в судьбе нашей страны. Одни считают, что этот человек много лет занимался в основном чистой пропагандой, причём без особых успехов, и никогда по большому счёту ни на что не влиял. Эту позицию высказал, в частности, в 2016 году в одном из интервью доктор исторических наук генерал-лейтенант Александр Зданович, который по прежней многолетней службе в органах госбезопасности вроде бы должен быть хорошо осведомлён о делах советской партийной верхушки брежневской эпохи.

Однако не раз звучали и противоположные суждения: будто в 1960–1970‐х годах именно Суслов реально управлял страной, а Брежнев был всего лишь номинальной фигурой.

Достоверно известно, что Суслов входил в окружение трёх лидеров страны: Иосифа Сталина, Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева. А кто ещё, кроме него, смог остаться в руководстве страны при трёх очень разных вождях? Разве что Анастас Микоян. Тому вообще удалось отметиться даже не при трёх, а при четырёх руководителях. Не зря о нём говорили: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Он начинал при Ленине, а закончил политическую карьеру при другом Ильиче – Брежневе. Кстати, уже на пенсии Микоян взялся за мемуары, что очень сильно встревожило Кремль. На бывшего и весьма деятельного члена правящей верхушки было оказано беспрецедентное давление. И Микоян вынужден был сдаться и о многом в своих воспоминаниях умолчать. Правда, при этом он всё равно не удержался от того, чтобы задним числом свести счёты с Сусловым и дать тому в целом весьма нелестную оценку.

К слову, другой кремлёвский небожитель – Вячеслав Молотов – на склоне лет презрительно называл Суслова провинциалом в политике. Правы ли были Микоян и Молотов? Всё-таки провинциалы по тридцать с лишним лет в руководстве крупных государств не состоят.

Кстати, много лет занимавшийся политикой биолог Жорес Медведев утверждал, что Суслов являлся ни много ни мало секретным наследником самого Сталина. А тот вряд ли в число своих возможных преемников включил бы пигмея или провинциала.

А что же сам Суслов? Его многолетнее присутствие на политическом Олимпе страны отнюдь не означало его всесилия. Хотя и такие мифы существовали. И чаще всего они распространялись почему-то на Западе. Та же Европа очень долго уверяла весь мир в могуществе Суслова. Пролистайте подшивки иностранной прессы.

Комментируя поездку Суслова в 1959 году в Англию, обозреватель лондонской газеты «Обсервер» Эдвард Крэнкшоу удивлялся, что в коридорах английской власти так и не разгадали, кто приезжал в их страну. «Мало кто, видимо, понял, – писал он, – что этот страстный коммунист… ныне является одним из двух или трёх наиболее могущественных деятелей Советского Союза»[1].

В другой своей статье Крэнкшоу прямо назвал Суслова преемником Хрущёва.

Другое дело, что сам Суслов к подобным оценкам Запада относился очень нервно. Он слишком хорошо знал закулисную жизнь Кремля и боялся, как бы публикации зарубежных изданий не вызвали у первых лиц нашей страны сомнения в его лояльности и не дали бы повод сначала Хрущёву, а затем Брежневу предложить ему уйти в отставку.

Примечательно, насколько испуганно повёл себя Суслов на встрече с лидером английских лейбористов Вильсоном в Москве летом 1963 года. Хотя чего ему было опасаться? Ведь Вильсон в начале беседы всего лишь констатировал общеизвестный факт, сказав Суслову: «Вы несёте ответственность за международные отношения вашей страны»[2]. Тот немедленно поправил своего собеседника: «У нас коллективное руководство».

В этом был весь Суслов. Он действительно никогда не претендовал на первую роль ни в коммунистической партии, ни в государстве. Может, потому, что первые лица нередко становились жертвами, а вот вторые, как правило, выживали при всех режимах.

Но кого хотел обхитрить Суслов?! Вильсон, как и большинство других английских политиков, прекрасно понимал, что коллективное руководство в Советском Союзе – это блеф. Всё у нас решали, как правило, несколько человек. И в этом узком кругу весомое место принадлежало как раз Суслову.

Это, кстати, отмечали и политики и журналисты из других стран. Скажем, индийская печать весной 1961 года, освещая приезд делегации КПСС в Дели, подчёркивала, что Суслов – «самый важный руководитель Компартии Советского Союза после Хрущёва»[3] (цитирую по присланной в ЦК КПСС сводке сообщений индийской печати).

Ничего в этом плане не изменилось и после того, как Хрущёва в Кремле заменил Брежнев. Подтверждения тому – в регулярно поступавших на Старую площадь служебных вестниках ТАСС с материалами иностранной печати.

«Суслов – это не мелкая фигура, – убеждала в 1972 году своих читателей французская газета «Насьон». – Он является в Кремле выразителем правоверного марксизма как внутри коммунистического мира, так и за его пределами. Именно он следит за соблюдением доктрины всеми коммунистическими партиями, играет роль прокурора, осуждая уклонистов, также выдаёт свидетельства о хорошем поведении»[4].

Не случайно все зарубежные поездки Суслова собирали аншлаги иностранных корреспондентов. Когда он в феврале 1980 года вылетел на очередной съезд Польской объединённой рабочей партии, тут же в Варшаву подтянулась огромная армия журналистов из всех ведущих стран мира. Как отмечала югославская газета «Политика», пресса прибывала в Варшаву только для того, чтобы услышать, что скажет М.А. Суслов[5].

А вот в нашей стране Суслов даже для интеллектуалов очень долго продолжал выглядеть непонятной фигурой. Он для многих так и остался чужим.

Возьмём инженеров человеческих душ – писателей, а заодно и историков. В либеральных кругах в Суслове подозревали скрытого антисемита. Некоторые даже приписывали ему развёртывание в конце 40‐х годов кампании против космополитов. А историк и публицист Иосиф Тельман в «Еврейском обозревателе» прямо утверждал, что именно с Сусловым в первую очередь была связана многолетняя пропагандистская кампания СССР против Израиля и сионизма.

«И всю эту антисемитскую кампанию возглавлял Суслов, – подчёркивал Тельман. – В том, что он был антисемит, сомневаться не приходится. Однако Суслов следил, чтобы «соблюдались правила игры». Антисемитизм чересчур уж открытый, без тени камуфляжа, старался не допускать»[6].

Ещё жёстче высказывался публицист Михаил Агурский. Он утверждал: «…русский национализм Суслова носил крайне антисемитские формы. Конечно, он был замаскирован под так называемый антисионизм»[7].

Часть же охранителей, наоборот, причисляла Суслова к сионистам и к врагам русской культуры. По мнению рьяного противника абстракционизма и любого авангарда Ивана Шевцова, Суслов был подвержен пагубному влиянию своей жены, которую Шевцов в своём весьма посредственном с художественной точки зрения романе «Набат» вывел под именем Елизаветы Ильиничны (кстати, если бы Суслов действительно имел в брежневское время неограниченную власть, он по идее этого Шевцова за клеветнические страницы, обращённые к его супруге, должен был если не сгноить, то отовсюду выгнать, Шевцов же продолжал всюду печататься, получать солидные гонорары и пользоваться различными привилегиями). И только спустя много лет после смерти Суслова некоторые бывшие лидеры патриотических групп поняли, что в оценках этой фигуры они сильно заблуждались.

«Теперь выяснилось, – писал в 2006 году историк Сергей Семанов, – что мы ошибались. Михаил Андреевич никаким русским патриотом, разумеется, не был, как истинный марксист-ленинец, но как твёрдый советский государственник полагал, и разумно, что патриотическое начало необходимо так или иначе поддерживать. Что он и делал»[8].

Записка М. Суслова И. Сталину об утверждении Ивана Шевцова корреспондентом «Известий» в Болгарии. 1950 г. [РГАНИ]

Так кто же прав? Чьим выводам стоит верить?

Вообще, за последние полвека кто только каких определений Суслову не давали. Самое распространённое мнение такое: он был серым кардиналом. В 1992 году историки Рой Медведев и Дмитрий Ермаков даже так свою книгу о нём и назвали: «Серый кардинал». Хотя некоторые исследователи считали, что в таком случае правильней было бы Суслова воспринимать как Ришелье при дворе генсека. А если учитывать и политические взгляды Суслова, то его смело можно было бы называть Победоносцевым Советского Союза (помните Константина Победоносцева, который яростно проповедовал православие, самодержавие и народность?).

Автобиография Михаила Суслова. 1938 г. [РГАНИ]

Да, не все принимали Суслова, а уж тем более не все признавали его значимость. Один из его могущественных недругов – бывший руководитель Украины Пётр Шелест – был убеждён: Суслов сам ничего не решал, что не мешало ему приносить немало вреда. «…Суслов – человек в футляре; как будто всё понимает, поддакивает, поддерживает, но ничего не решает» [9].

Журналист Алексей Богомолов и историк и литератор Иосиф Тельман, чтобы принизить значение Суслова, в своих публикациях именовали его не иначе как человеком в калошах. А Суслов действительно очень часто ходил в калошах. Но не потому, что не признавал современную обувь. Он много лет находился под угрозой остаться туберкулёзником, поэтому страшно боялся сырости, а в дождливую погоду только калоши и спасали.

Ещё дальше пошли авторы фильма, который был снят в конце «нулевых» годов питерскими телевизионщиками. Свою ленту они назвали так: «Михаил Суслов: человек без лица». Но сценарист Валерий Самсонов и режиссёр Валерий Удовыдченков ошибались. Суслов имел своё лицо. И это доказал историк Юрий Аксютин. Правда, он тоже не обошёлся без издёвок. Одну из своих статей о Суслове Аксютин назвал: «Кащей развитого социализма», использовав восточнославянскую мифологию в двух значениях. С одной стороны, это был намёк на его физическую худосочность, с другой – на темную роль в политике.

На фоне подобных оценок резко выделяется оценка известного дипломата Владимира Семёнова, который имел возможность много лет наблюдать за Сусловым как внутри советской политической кухни, так и извне. При этом важно отметить: он не только не входил в дружеский круг Суслова, а, напротив, временами с ним враждовал. Однако после его смерти Семёнов признал, во-первых, масштаб личности Суслова, а во-вторых, его роль в политике. Сославшись на мнение Запада, он назвал Суслова «делателем королей». Согласитесь, люди без достаточного интеллекта или без лица, глухие провинциалы такую роль играть не в состоянии.

Интересна и точка зрения Александра Солженицына. После участия в правительственном приёме на Ленинских горах 17 декабря 1962 года и знакомства с Сусловым он задался вопросом, с кем же он столкнулся: «Законсервированный в Политбюро свободолюбец? Главный идеолог партии!.. Неужели?»

Потом прошли годы, но Солженицын так и не дал точных ответов на когда-то им самим поставленные себе вопросы.

Суслов, безусловно, был одним из самых мощных с конца 1940‐х по 1982 год тяжеловесов советской политики. Но в чём конкретно проявлялась его весомость, этого до сих пор толком никто не изучил и не исследовал.

Хронология жизни М.А. Суслова

Вперед