– Навел кто-то, – заключил сосед авторитетно.
– Наверно. Но кто, ума не приложу. А тебе, говоришь, Ян сказал?
– Ян. Он, правда, не знал, что именно унесли, просто в курсе, что влезли. Полицейские к нему заходили.
– Да, они соседей опрашивали, не видел ли кто чего. А Ян днем дома был, мог заметить постороннего или услышать, как замок взламывали. Довольно грубая была работа, наверняка шум, треск.
– Услышит он, держи карман шире, – саркастически сказал Юхан. – Пока нас не было, всю неделю пиво дул, коридор бутылками заставлен, даже выкинуть не удосужился, хотя знает, что мать этого не любит. И еще подружку новую завел, приехали, тут была. В халате на голое тело. Не понравилась мне, что-то в ней эдакое… – Юхан неопределенно покрутил пальцами. – Таскает всяких…
– Да, девочки у него те еще, – согласился Теллер, подумав, что тон у соседа странный, словно виноватый, с чего бы…
– Может, зайдешь? – спросил он, поворачиваясь к двери, но тот отказался.
– Не сегодня. Хочу хоккей посмотреть, скоро начнется, а ты ведь хоккея не любишь.
– Не люблю, – согласился Матс. – Ну тогда до завтра.
– До завтра! Ты не очень-то переживай. Такую картину пристроить нелегко, особенно дилетанту, может, еще найдется.
– Может, – вздохнул Теллер, отпирая дверь, на этот раз ключ попался правильный, и замки один за другим открылись.
Диане не очень-то хотелось выходить, но, посмотрев на термометр за окном, для чего пришлось притащить из кухни карманный фонарик, она обнаружила, что на улице всего лишь минус три, и все-таки решилась. И не пожалела об этом, вечер оказался тихий, никакого ветра, снег прошел недавно, после обеда, и теперь лежал почти нетронутый, ни грязи, ни льда, словом, до хоть и построенного в конце тридцатых, но еще крепкого четырехэтажного дома, в котором обитал Андрес, они с Калевом добрались быстро и без приключений, даже не поскользнулись ни разу.
Андрес был дома один, дочери, как всегда, где-то весело или не очень проводили время, а Тийна, как выяснилось, уехала на очередную книжную ярмарку в качестве то ли иллюстратора, то ли оформителя, Андрес толком не знал, но Диана подумала, что скорее второе, до иллюстраций в Эстонии дело пока не дошло и вряд ли когда-либо дойдет, книги и без того стоили целое состояние и все дорожали, до каких пор, бог весть.
Настроение у хозяина дома было скверное, он не выразил даже желания сыграть партию-другую в шахматы, только заварил чай и вытащил из стенного бара бутылку коньяка.
Калева он выслушал молча и, кажется, не очень внимательно, рассеянно кивал, а когда тот закончил, вздохнул:
– Мне бы ваши проблемы.
– Человек остался без средств к существованию, – сказала Диана строго. – Это, по-твоему, не проблема?
– Ну уж и без средств!.. Ладно, ладно, не обижайтесь, я, конечно, поинтересуюсь, как идет расследование, но особенно в это дело погрузиться не обещаю, мне своих забот хватает. Вот так, – он выразительно провел ребром ладони по горлу.
– А что у тебя за заботы? – осторожно поинтересовался Калев, отпивая глоток из бокала с коньяком. – Или это секрет?
– Да нет, какие там секреты! Уже и газеты расписали. Неужто не читал?
– Что именно? – спросил Калев.
– Нашли женское тело, – сказал Андрес хмуро. – Без головы. Не читал?
– Не попадалось. Расскажи-ка.
– Что тут рассказывать! – буркнул Андрес. – Можно сказать, девчонка. Лет примерно двадцати двух-двадцати трех. Голая.
