Книга была заляпана землёй и была твёрдой на ощупь. Твёрдая обложка защищала листы книги. Мой взгляд был устремлён на то, что соединяло книгу с предметом, стукнувшим меня. От книги шла цепь. Такой цепи я никогда не видел. А к цепи была прикреплена… рука. Отрубленная рука. Рука была одета в то, что когда-то было рукавом и… шевелилась. Это было ужасно. Я, конечно, не думаю, что вид целого скелета на цепочке привёл бы меня в восторг. В этом случае я бы тоже наверняка испугался, но то, что я увидел сейчас, выходило уже за пределы страха и паники.
Когда я понял, что охрип и не могу кричать, то неожиданно для себя успокоился. Тем более что крысы и змеи куда-то исчезли. Книга в моих руках вибрировала, рука на цепочке начала шевелиться, а я успокоился. Но ненадолго. Рука вдруг начала хвататься и подтягиваться за звенья цепи. Промасленная тряпица погасла, однако в этот момент к моим ногам шлёпнулась верёвка. Павел велел мне успокоиться и схватиться за конец верёвки. Я попытался выполнить то, что он приказал мне, но вдруг книга в моих руках начала неожиданно сильно трястись и вибрировать. Рука добралась до моего горла и попыталась задушить.
Волна паники вновь накрыла меня с головой, и я выронил книгу. Что-то осталось у меня в руке, но я заметил это только тогда, когда меня, брыкающегося и кричащего, подняли на поверхность. Павлу пришлось спуститься вниз, чтобы помочь мне. Как он позже рассказывал, он не видел никаких отрубленных рук, книг или крыс со змеями.
В том состоянии, в котором я находился, меня было трудно успокоить, поэтому прошло довольно много времени, прежде чем мои друзья смогли убедить меня. Я перестал повторять: «Рука… цепь… книга». Наконец, я пришёл в себя настолько, что вспомнил, что сегодня день рождения моей матери и все уже давно ждут меня, чтобы начать праздничную церемонию.
Как только я сказал об этом Павлу, мы начали медленно подниматься наверх. В какой-то момент нам послышался выстрел, который, впрочем, больше не повторился. Улица встретила нас шумом, треском, смехом и музыкой. Мы попали в самый разгар праздничного шествия. Новый китайский год достиг своей кульминации. Люди разных национальностей, среди которых были и японцы, смеялись, кричали и хлопали в ладоши в такт музыке. Поэтому на нас никто не обратил внимания.
Дойдя до условной границы Миллионки, мы расстались. Павел повернул назад, Сергей пошёл в сторону Тигровой, а я направился домой.
Подходя к дому, я уже не сомневался, что весь этот кошмар мне привиделся. Через чёрный ход я пробрался в умывальню и попытался умыться. Что-то мешало мне, и только здесь я почувствовал, что моя правая ладонь сведена судорогой. Как я ни старался, рука не желала расслабляться. Тогда я начал отгибать один палец за другим, но рука вибрировала, а пальцы были как каменные. Постепенно я успокоился, и кулак начал расслабляться. Боль была невыносимой, мышцы, сведённые в кулак, начали расслабляться, и я чуть не закричал. Но вдруг боль внезапно исчезла. Рука расслабилась, упала вдоль туловища и завибрировала. Из ладони что-то выпало. На полу умывальни лежало что-то похожее на вырванную страницу из книги. Мне не хотелось наклоняться и поднимать лист. Лист был доказательством того, что всё пережитое мной было на самом деле, а не привиделось мне. Но делать было нечего. Я поднял бумажный комок и разгладил его на первой попавшейся плоской поверхности.
