Выпили опять за театр.
И еще раз за кошку.
И еще раз за театр.
Когда, спохватившись, пол-одиннадцатого пошли вместе в магазин за алкоголем, на улице какой-то пьяный развязно пошутил что-то насчет Анри. Анри смолчал. Не смолчала Ира, которая выдала тираду типа «судить того подонка, что выпустил тебя из дурдома». Только с матом. Анри даже пришлось сдерживать пыл Ирины, обхватив ее крепко за талию, пока испуганный пьяный не испарился. Затем долго выслушивал Ирину нотацию, что надо не спускать подобное хамство и отвечать на обиду.
Придя в общежитие, долго курили на крыльце. Затем продолжили застолье при свечах и слушали музыку из смартфона Генриха. Ира подняла тост за то, что когда в смартфоне соседствуют «Нирвана» и Бах, это прекрасно. Затем помянули Кобейна. Следующим помянули Баха…
Ирина внезапно замолчала… Генрих завороженно смотрел на нее через пламя свечи. «Какая замечательная соседка»… «Какая изумительная собутыльница»… «Какая прекрасная девушка»… Алкогольные облака- мысли проносились в голове Генриха.
– Анри, дорогой, давайте помянем моего Учителя! – Ирина налила чашки по полной.
Потом помянули отца Генриха. Затем отца Иры, про которого она ничего не знала. Ире стало грустно…
– Давайте съедим грейпфрут один на двоих?! – улыбнулась устало Ира.
Грейпфрут был очищен, разломлен и съеден.
Ира чмокнула Генриха в щеку и, чуть покачиваясь, пошла к себе в комнату.
Генрих допил все вино. Посидел немного, слушая время от времени потрескивание свечки. Затем встал, вставил в уши наушники и, закрыв глаза и размахивая руками, стал кружиться по кухне. Сначало медленно, а потом все быстрее и быстрее… Быстрее и быстрее… Быстрее и быстрее… Подхватил спящую кошку и стал кружиться вместе с ней. Кошка мяукнула, но не сопротивлялась…
Тени прошлого с умилением смотрели с потолка.
Свечка догорала.
На следующий день Ира проснулась оттого, что по коридору кто-то негромко ходил. Органично, аккуратно и нервно. Возле комнаты Иры шаги прекращались. Кто-то стоял под дверью, чего-то ожидая. Было слышно даже взволнованное прерывающееся дыхание. Затем шаги снова удалялись.
– Кто там? -нарочито громко закричала Ира, когда в пятый или в шестой раз шаги остановились возле ее комнаты.
Дверь открылась. На пороге стоял бледный Анри с испуганными вытаращенными глазами, который тяжело и быстро дышал, будто убегал от кого-то. Или, наоборот, кого-то догонял. Он сделал шаг вперед, набрал в легкие воздуха, будто хотел сказать что-то, но не смог и выдохнул весь воздух обратно.
– Генрих, что случилось? – Ира откинула одеяло и, как была, в футболке и трусах, соскочила на пол.
Анри вжался в дверной косяк.
– Что случилось? Почему молчишь?
– Хрмм..Хввв… – Генрих издавал странные звуки, бегая глазами по комнате, то ли боясь смотреть на Иру, то ли вспоминая, что он хотел сказать.
– Боже! Генрих! Ты обезумел?!
Генрих собрался, снова набрал в грудь воздуха и запричитал:
– Жираф… Жираф пропал…!
– Какой жираф?!
– Из московского зоопарка! Ирка, ты понимаешь, какая это потеря?!
Ира хотела сказать, что буквально вчера она была в зоопарке до встречи с Анри, но тот перебил ее на полуслове.
– Жираф.. Лучший жираф Москвы! Лучший жираф России! Лучший жираф вселенной! Что же теперь будет со всеми нами?!
– И что же делать, Анрюшечка?!
– Что делать-что делать? Искать его, вот что делать. Одевайся, каждая секунда дорога.
На поиски жирафа Ирина вышла буквально через несколько минут. В белом платье в синий крупный горох «а-ля 60-ые», босоножках и с небольшим макияжем.
