Машины гудят, все сигналят, поторапливая друг друга, будто это поможет. Никогда не помогало. Но никто не хочет сидеть без дела и умирать от жары, нагреваясь в тачках. Многие пользуются кондиционерами. В моей машине такой роскоши нет. Это лишняя трата денег, и значит, не могу себе позволить прохлаждаться, пока мои дети нуждаются во мне.
С утра отмотал три крупных заказа. И теперь покрываюсь каплями пота. Рубашка насквозь промокла и пропитала сиденье. Наверняка, от меня разит. Как же брать пассажира, когда в салоне воняет грязным здоровенным мужиком?
Поправляю старенький слуховой аппарат в правом ухе. Сурдолог посоветовал заменить. Тем более тугоухость началась и слева, но какая уже разница, если сегодня последний день. Зачем тратить накопленные трудом деньги, когда можно отдать их бывшей жене и детям. Я же отец. Даже если и дерьмовый. Да что говорить, не такой я отец, о котором мечтали дети. Подарки раз в год, никакого участия в их жизнях. Никаких рассказов на ночь или объятий по воскресеньям. Они наверняка и не помнят обо мне. Горе-отец.
В ухе возникает жужжащий противный звук, словно надоедливая муха проникла прямо в мозг.Вспышка ослепляющего света. Звук приближающегося вертолета – лопасти так тарахтят, что в висках начинает давить. Больно глазам. Крики.
«Шон! Шон!»
Не понимаю, что происходит. Чей это голос? Снова вспышка.
Из приступа вырывает гудящий клаксон.
Я снова в старой машине на центральной улице, застрявший в изнуряющей пробке. Никаких самолетов и вертолетов. Остается лишь тонкий писк в ушах и крик водителей из соседних машин. Один здоровенный мужик в старом ржавом пикапе показывает мне кулак и что-то орет, раздирая от возмущения глотку. Делаю вид, что не замечаю его. Поправляю снова аппарат и трогаюсь буквально на несколько метров вперед и торможу. Зачем было так жать на сигнал и биться в истерике, если пробка никуда не делась? Ничего. Осталось недолго. Скоро все закончится.
13 июля, 12:00
Кристен
До назначенного места далеко. Тачка бы пригодилась в самый раз. Приходится выезжать заранее и толкаться в душном автобусе. Путь до центра проходит через трущобы с мексиканцами. Когда они заваливаются в салон, и так же спертый воздух наполняется новыми зловониями. Считаю, необходимо запретить на законодательном уровне вонючим, потным людям ездить в общественном транспорте и отравлять жизнь людей.
Моя смена закончилась в семь утра. Я дошла до дома пешком. Живу неподалеку от больницы. Приняла душ, позавтракала и задремала. Разбудила меня Фрэнсис. Предложила встретиться после обеда и прогуляться в парке. Мы видимся с ней лишь, когда наши смены совпадают, и мы обе свободны на следующий день. Фрэнсис работает на полставки в военном госпитале, куда просто так не попасть. Но ее бывший муж – бывший военный. Получает она больше меня, а работает вдвое меньше. Но у нее еще подработка в хирургии Святого Павла.
Когда на очередной остановке в салон входит грязный мужик, весь в черном, я отворачиваюсь к окну, чтобы не привлекать к себе внимание, и сажусь на край, чтобы он не сел рядом. Отлично, он приземляется рядом с какой-то пожилой дамой. Той явно неприятно. Она едва сдерживается и не корчится от отвращения. Достаю телефон и пишу Фрэнсис.
Чертовски необходима доза кофеина! А еще затычки для носа. Почему люди такие свиньи?
На экране появляются бегающие точки, а затем три смеющихся смайлика. Следом вылетает сообщение.
