– Патрик, тебе разве не пора? – Мои мысли прерывает Кэтрин, помощница.
– Да, скоро пойду. Ты же знаешь, тут рядом. Спасибо, что согласилась прикрыть меня. Не очень хочется брать больничный или отгул. Шеф сразу урежет в зарплате, чертов жлоб. Столько лет на него впахиваю, до сих пор никакой благодарности.
– Это потому что ты удобный, – ее приветливая улыбка озаряет наш коллектив. Кэтрин всегда потрясающе выглядит. Жаль, что она замужем.
Поправляю галстук, чтобы отвлечь себя от похотливых мыслей, и возвращаюсь за стойку. Нужно проверить документацию, прежде чем уйду. Все должно быть под контролем. Всегда. Если я упущу хоть что-то, все пойдет кувырком.
Пока я занят делом, ком вины медленно отступает. Это было однажды. И надеюсь, не повторится.
13 июля, 12:43
Шантель
Малышка Клэр сидит в манеже и перебирает мягкие кубики. В них играл еще мой сын много лет назад. Сейчас Энди восемнадцать, учится на журналиста в местной академии. Хотел пойти в полицию, но я отговорила. Мерзкие копы застрелили его отца, когда Энди было восемь.
Все произошло быстро. Даже долгих тяжб и разбирательств не было. Конечно, кто осудит копа, пристрелившего чернокожего? Необходимо всего лишь указать, что он был вооружен и не остановился по приказу, поэтому представлял опасность для служителя закона, затем подкинуть ему пушку и выйти сухим из воды. Каждый на районе знает, что Фарелл был безобидным. Ему не везло с работой, поэтому менял подработки постоянно. В тот роковой вечер шел помогать в маленьком баре для ирландцев, выгружать алкоголь. Рядом, в нескольких кварталах, произошло вооруженное ограбление. Некий темнокожий мужчина средних лет напал на женщину, застрелил ее и забрал украшения и деньги. Копы шерстили улицы, заметили моего мужа в подворотне, он как раз направлялся к задней двери заведения, – и решили, что это он. Они заставили его унижаться, встать на колени. Он хотел показать им визитку бара, в котором подрабатывал, полез в карман, но один из ублюдков внезапно выстрелил. И теперь Энди растет без отца. Даже свидетели, которые работали в тот вечер и подтвердили, что Фарелл должен был выйти на смену в тот вечер, не смогли убедить судью, что это не мой муж убил женщину и ограбил ее. Дело замяли. Чертовы копы.
Фоном по телевизору идет новостной обзор за последнюю неделю. Я делаю тише звук, чтобы Клэр не залипала на страшные картинки. Пока она говорить не может, есть еще фора смотреть всякое. Но не хочу, чтобы ей снились кошмары. Через сорок минут начнутся новости. Поэтому пока занимаюсь домашними делами и ставлю вариться кашу для малышки. Повезло, что она спокойная и занимает себя сама.
– Ня-ня, – произносит Клэр, и мое сердце обливается теплыми волнами наслаждения. Впервые она зовет меня няней.
Наклоняюсь к ней и глажу по голове.
– Молодец, Клэр, я твоя няня. Пить? – показываю на бутылочку, и девчонка кивает.
Подаю бутылочку, и Клэр жадно присасывается. В такую жару жажды не избежать. Хорошо, что у меня не солнечная сторона. Практически весь световой день в тени, поэтому зной не такой жуткий, как у соседей по площадке. У них там пекло самое настоящее. Хотя в прошлом году Фелисити поставила кондиционер, думаю, ей плевать на температуру за окном.
Когда на дне бутылочки не остается ни капли воды, я ставлю ее на стол и продолжаю убирать наваленную посуду в раковине. Ненавижу мыть, но не хочу, чтобы родители малышки, когда придут ее забирать, видели беспорядок. Для них я идеальная няня. И хочу такой оставаться, чтобы не потерять работу. Наливаю гель для мытья посуды на губку, а сама мечтаю о посудомоечной машинке. Энди обещал, когда заработает достаточно денег, обязательно подарит. И тогда мне не придется каждый день портить кожу на руках, намывая тарелки и кружки. А еще он обещал купить стиральную машинку, чтобы стояла прям в квартире, и мне не будет нужды спускаться в прачечную на минус первый этаж в это жутко темное и вонючее, заплесневелое место. В доме живут разнотипные особи, поэтому иногда страшно спускаться и быть в подвале одной.
