Когда родителям надо работать, выбор у них небольшой. Сад или няня. В наших краях это модно. Иначе с завода не ушла бы.
В среднем выходит около полутора тысяч в неделю. Это уже что-то. При мысли, что когда-нибудь придется вернуться обратно за станок, передергивает. Ни за что. Мне нравится возиться с Клэр. Это – милая малышка, которую мне привозят Брук и Маркус. Он – хирург, вроде, она – стоматолог. И их не смущает цвет кожи. Думаю, даже довольны, что им прислуживает негритянка.
Я встретила Брук случайно. В бюро по найму. Я пришла подать резюме и войти в штат, но им что-то не понравилось. Возможно, отсутствие опыта. Но, думается мне, не только это послужило отказом. И когда Брук услышала, что я ищу работу няни, мы с ней разговорились. Честно говоря, не ожидала, что кто-то так скоро выберет меня. Возможно, она пожалела одинокую взрослую женщину, ищущую стабильный заработок. А еще ее устроила цена. Сейчас все берут от двух с половиной тысяч в неделю. Все, кроме меня. Пока что. Вот я уже в семье почти пять месяцев. К малышке Клэр привыкла. Тем более она не проблематичная. Ей всего полтора, только недавно начала ходить. Болтать еще не может, но и не доставляет хлопот. Спит по графику, ест и играет. Удачная партия.
На завтрак готовлю любимые вафли. Сын подарил вафельницу, и теперь я бесконечно пользуюсь ей. Обожаю сверху полить кленовым сиропом и положить шарик мороженого, но дело это дорогое, так что стараюсь обходиться только сиропом или джемом, что еще дешевле. Откладываю часть денег в надежный сейф под половицей. На черный день, знаете ли. Всякое может приключиться. Срочно съехать или уйти с работы. Не дай бог, конечно, но в жизни столько всего схавала, что надеяться стоит лишь на себя. Ничто не бывает вечным.
Наливаю кофе, ставлю ароматные вафли на столик перед собой и включаю новостной канал. Обожаю быть в курсе событий: кто что украл, кого выбрали в президенты Чили, где пожары, а где наводнения.
Через минуту начинается программа. Девушка, Сара Рикхард, ведущая новостей, как обычно шикарно выглядит. Что же тут удивительного, она белая. Ее светящаяся на фоне медовой кожи голливудская улыбка заставляет меня позавидовать. Прическа безупречная. Уложенные в строгий пучок волосы, как у бортпроводниц, сдержанный макияж и осанка королевы. Выше всех похвал. С моими кудрями сложно сделать такую укладку. А на салоны красоты денег нет.
Кадр с ведущей меняется на кадр, где полицейские машины ведут погоню в прямом эфире. Я надкусываю вафлю и наблюдаю, как проблесковые маячки на рассвете мчатся за каким-то грузовиком. На экране картинку передают с вертолета. Столько потрачено ресурсов и все из-за какого-то там ограбления? С высоты птичьего полета видно, как впереди, куда мчится автомобиль, его встречает полицейский барьер. Машина притормаживает, практически упирается в блок-пост. Комментатор бросает фразу, мол, эти злоумышленники ограбили банк и пытаются скрыться.
Фургон окружают десятки полицейских. Что-то кричат. Ей богу, смотрю блокбастер по телевизору, а не новости. Выводят двух парней с поднятыми руками. Камера приближается, и становится видать их лица. Совсем еще юноши. Лет по восемнадцать-девятнадцать, думаю я, и тут же мои догадки подтверждает корреспондент. Один из парней чернокожий.
– И сколько они украли? – спрашиваю с ухмылкой. Моя любимая привычка – потолковать с телевизором.
